— З-здесь кто-нибудь есть? — Адресовала я свой вопрос в тишину.
Когда я хотела выйти из помещения, мое внимание привлек неожиданно зажегшийся свет в противоположном конце зала. Нервно сглотнув, я набрала в грудь воздуха и медленно прошагала к тому, на что был направлен свет, смутно различая контуры картины. Замок в двери ожил, и я поняла, что оказалась заперта здесь. Поборов в себе приступ паники, я решила сосредоточиться на картине, как вдруг подсветка осветила вторую картину, рядом с первой. Яркий свет на мгновение ослепил меня, а затем я увидела это…я увидела себя. На первой картине я испугано смотрела на кого-то или на что-то. Это была я в тот день, когда впервые встретилась с Матвеем. На второй картине я в одежде Матвея лежала в его постели, освещенная лунным светом, и…не может быть. Рядом загорелась подсветка третей картины, и я снова была шокирована. Я в платье, в котором была на аукционе в окружении полевых цветов. На четвертой картине я была изображена сзади. Волосы переброшены через одно плечо, а шея и плечи обнажены, и я как бы оборачиваюсь и смотрю на того, кто стоит позади меня. Взгляд, изображенный на картине, пробирал до мурашек. Все эти моменты я проживала вместе с Матвеем. Это были мои, личные моменты. Счастливые и не очень, но они были моими воспоминаниями, с которыми я сейчас столкнулась лицом к лицу.
Чувствуя, как в моей голове все затуманилось, а в ушах стучала кровь, я положила ладонь на стену, не в силах принять происходящее.
— Уже долгое время я храню эту тайну… — тишину пронзил голос Матвея. — Моей единственной целью было сохранить личную жизнь и личное пространство. Правду знают всего четыре человека. Ты будешь пятой.
Я развернулась и, едва сдерживая слезы, посмотрела на него. Устрашающе красивого и печального, медленно движущегося в моем направлении.
— Нет… — я замотала головой. — Ну, нет же! Не может этого быть…
— С самого начала я был честен с тобой абсолютно во всем, кроме этого. — Он нервно сглотнул и вплотную приблизился ко мне. — Но…эта ложь…это самое большое наказание в моей жизни. — Он обхватил мое лицо ладонями и прижался лбом к моему лбу. — Прости меня. — Прошептал он возле моих губ и отстранился, решительно заглядывая в мои глаза. — Художник Гордеев — это я!
Мое сердце ухнуло вниз, затем взлетело и снова упало, рассыпаясь на миллионы осколков, вонзающихся в каждую клеточку моего тела. Повисла тяжелая длинная пауза.
— Художник Гордеев? — Я издала нервный смешок. — Господи, какая же я дура! Глупая… — я ударила ладонью по стене — наивная дура!
Горькие слезы градинами скатывались по моему лицу. Я была опозорена. Я сама себя обманула, поверив, что все может так легко складываться.
— Вася…
— Сейчас… — я подняла свой дрожащий указательный палец — ты выпустишь меня из этого зала и навсегда оставишь в покое!
Я двинулась к двери и она, к счастью оказалась открытой. Опустив голову вниз так, чтобы никто не заметил моего состояния, я направилась в офис, чтобы забрать свои вещи, как вдруг меня кто-то схватил за руку и заволок в подсобное помещение рядом с туалетом. Находясь в полной темноте, я смогла разглядеть очертания Матвея.
— Ты должна меня выслушать! — Упрямо заявил он, щелкнув выключателем, отчего комната залилась холодным светом.
— Выпусти меня отсюда. Немедленно! — Почти кричала я дрожащим голосом.
— Не выпущу, пока все тебе не объясню. — Решительно заявил он.
— Матвей, или нет…господин Гордеев, я не намерена слушать вашу очередную ложь. — Я двинулась к двери, но она оказалась заперта. — Выпусти меня! Не подходи ко мне! — Я схватила рядом стоящую швабру и приготовилась защищаться.
— Брось, родная! Это же я! — Он смотрел так, словно ничего не произошло. Будто он не обрушил на меня весь мой мир, который я строила последние несколько месяцев. Притворство. Его жизнь — одно сплошное притворство. И я стала его частью.
— Ты? — Я закусила губу, сдерживая поток новых слез. — Кто ты? Какой ты? Я тебя совсем не знаю! Не смей подходить! — Я была на грани истерики. Огромные капли стекали по моим щекам, а я продолжала лихорадочно думать, как мне уйти отсюда. — Открой дверь!
— Василек… — тоскливо произнес он.
— Не называй меня так! Не произноси моего имени! Не говори со мной! Исчезни, наконец, из моей жизни!
Он тяжело вздохнул и опустился на перевернутое ведро.
— Я не выпущу тебя, пока мы не поговорим.
Я обессиленно опустилась на пол, понимая, что он абсолютно серьезен. Долгое время мы находились в тишине. Я не могла смотреть на него, моя истерика утихла, вместо нее пришло бессилие и опустошенность.
— Зачем ты появился в моей жизни? — Уже спокойнее спросила я, непривлекательно шмыгнув носом, стирая слезы и растекшийся макияж со своего лица пальцами. — Как я раньше не поняла? Твои исчезновения, твои…твои схемы и эскизы, ты же сразу отличаешься от любого человека! — Я нервно собрала волосы на затылке, оттягивая их так сильно, что голову пронзила боль.
— Я хотел сказать тебе все с самого начала, но…
— Но не сказал! — Я нервно рассмеялась. — Ты придумал целую схему. Олег Викторович, твой дядя…хотя нет. Дядя? У тебя есть дядя? Да кто ты вообще такой? Что я о тебе знаю? — Слова вырывались неконтролируемым потоком.
— Вася, все, что я говорил тебе, каждое слово — он посмотрел мне прямо в глаза — все было правдой. Хотя…сейчас, чтобы я тебе не сказал, ты не сможешь воспринимать.
— Ты прав. Я не в себе и уже никогда не вернусь в свое прежнее состояние. — Безжизненным голосом ответила я. — Пожалуйста, оставь меня. Дай уйти. Я не могу тебя видеть… — дрогнувшим голосом взмолилась я.
Он долго смотрел на меня, что-то обдумывая, а затем подошел к двери и посмотрел на меня в упор.
— Все, что было между нами, было правдой. Хочешь ты того или нет, но мы связаны. И я люблю тебя.
Я зажмурилась, закрывая уши ладонями, а когда открыла глаза, его уже не было. Поднявшись на ноги, я поспешила покинуть здание галереи. У выхода меня встретил водитель.
— Василиса Кирилловна, я подвезу вас. — Оповестил он меня.
— Нет, спасибо. Я доберусь сама. — Я пронзила его холодным взглядом, призывающим не связываться со мной. Он переступил с ноги на ногу и нервно огляделся по сторонам.
— Но Василиса Кирилл…
— Я сказала, что сама доберусь! — Я протиснулась мимо него, вышла на улицу и бездумно побрела по тротуару.
Вся моя жизнь в последнее время похожа на сон, который обернулся кошмаром. Я просто хочу вернуть свою прежнюю жизнь, вернуться к прежней себе. В той жизни было немало проблем, но…я была свободна. Мои мысли были свободны от Матвея. Зачем я согласилась на эту нелепую доставку документов? Он с самого начала играл со мной и со всеми, кто работает в галерее, но один раз он точно сказал мне правду — я действительно наивная. Готова поверить во все, что мне скажут.
Через тридцать минут я добрела до нужной мне остановки, дождалась свой автобус и села в него. Заняв место у окна, я погрузилась в раздумья. До встречи с Гордеевым моя жизнь была размеренной, простой и отягчалась лишь тем, чтобы облегчить страдания Светы, а сейчас…словно кто-то поменял мой маршрут, и я потерялась. «Художник Гордеев — это я…» доносилось до меня из отголосков памяти. Оказавшись дома, я смогла погрузиться в пучину своих мыслей и чувств и позволила своим эмоциям беспрепятственно выплескиваться наружу.
Глава 16
Глава 16
Я потеряла счет времени, лежа в своей кровати. Прошли минуты, часы, наверное, даже дни, но мне было все ровно. Несколько раз кто-то приходил и стучал в дверь, беспрестанно звонил мой телефон, пока, наконец, не разрядился, за стенкой ругались соседи, в подъезде что-то грохотало, но я неподвижно лежала в своей кровати. Кажется, меня покинули жизненные силы. Может, я перестала существовать? Не знаю… Но ясно одно — во всем мире я осталась совсем одна. То, чего я безумно боялась, случилось со мной без предупреждения.