Теперь надо убедиться, что вид достаточно жалкий. Тай осторожно села в постели и отбросила одеяло. Предсказуемо, голая. На простыне кровавые пятна. Провела рукой по промежности: на руке осталась кровь. На бедрах — подсохшие пятна. Они неприятно стягивали кожу. Почему-то именно это её добило. И доводы разума, что всё выглядит именно так, как нужно, чтобы вызвать у лекаря наибольшее сочувствие и жалость, не помогали. Она просто не может этого вынести!
Сползла с кровати, прикрыла непотребство одеялом. Поковыляла в ванную. Там залезла в остывшую воду и окунулась с головой. Сначала лихорадочно тёрла тело, а когда устала совсем, то просто легла в воду. Выбралась оттуда, когда чуть не задремала. Зуб на зуб не попадал. С волос текло, но вытираться не было сил. Добрела до спальни, поняла, что в эту постель не ляжет ни за что. Дошла до кресла, сдёрнула с него покрывало и закуталась. Залезла в кресло с ногами. Теперь главное не отключиться до вечера. И заснула.
Её звали назад. И ласково, и настойчиво. Давали передышку, потом звали опять. Голоса были незнакомые и откликаться на них не хотелось. У неё был свой мирок, расцвеченный болью, жаром и магией. Это было удивительное зрелище: наблюдать изнутри как расширяются магические каналы. Временами, когда давление в них становилось слишком сильным, прорезались новые. Это было больно. Под веками словно вспыхивали звёзды, а тело, что оставалось снаружи, наверняка скручивали конвульсии.
Она пылала, но не жалела об этом. Чувствовала, что чужая магия милостива к ней. Она не убивала, а преображала. Думать об этом было больно и она не думала. Упивалась полнотой, ликовала и горела как феникс.
Тело, недвижимо лежащее на кровати, сама обстановка в спальне, наводили на мысли о подготовке к похоронам. Служанки сновали молча, как тени, запуганные до дрожи в коленях. Когда лекарь, пришедший проведать гостью, нашел её без сознания, едва живую и такую холодную, будто её душа уже отправилась за последний порог, разверзся ад.
Служанка, что допустила подобное, уже сидела в камере, ожидая допроса. Остальным девушкам было обещано, что если леди умрёт, то они последуют за своей товаркой, независимо от степени вины. Потому всё было сделано в кратчайшие сроки. Лекарь не спускал с них глаз пока они перестилали постель, готовили ванну. Перенёс гостью туда. Не подумал уйти. После купания сам переносил её назад, сушил волосы магией, следил за одеванием.
Теперь она лежала с аккуратно заплетёнными косами в скромной сорочке и смотрелась дивно прекрасной. Всё-таки некоторые магички выглядели просто волшебно, будто и не принадлежали этому миру! Магия шлифовала их красоту до почти непереносимого совершенства.
Эта леди была именно такова. Не портили её даже изможденность, чрезмерная худоба и чёрные кровоподтёки, видневшиеся на шее. Их было много по всему телу и девушки всей душой сочувствовали бедняжке. Предыдущим гостьям и близко так не доставалось. Выживет ли?
Служанки сменялись каждые несколько часов, лекарь не уходил. Пытался отпаивать больную восстанавливающими эликсирами, но глотательный рефлекс отсутствовал и он сдался. Наблюдал. А когда тело скручивала сильнейшая судорога, наваливался сверху, фиксируя и пытаясь вливать свою магию, чтобы хоть немного облегчить муки. И это было бесполезно.
Он не мог сделать для неё ничего, но и уйти не мог. Ночью его вырубило в том самом кресле.
Глава 8
Когда солнце только стало всходить, Дамиан проснулся как от толчка. Заснул около тяжёлой пациентки. Жива ли? Взглянул на кровать и волосы зашевелились на голове. В неверном рассветном сумраке угадывались две фигуры. Наотмашь ударила горькая мысль, что друга всё же догнала дурная наследственность. Ведь только сумасшедший, потерявший себя маг мог требовать близости или насиловать женщину с магическим истощением или отравлением. Это было табу.
Магия предполагала следование этике, может быть, своеобразной с точки зрения обывателя, но всё же. Есть большая разница в том, чтобы загубить магическое существо по ошибке, не рассчитав силы, во время эксперимента или поединка. Совсем другое, осознанно лишить мир магии её дитя не вовремя, не дав тому исполнить предназначенное.
Такое каралось людьми и магией. Отщепенцы отвергались обществом и жили где-нибудь в глуши, в горах, сбиваясь в стаи, пока сумасшествие и постепенное магическое выгорание не сводили их в могилу. Исключений не могло быть ни для кого, даже для короля. Конечно, законы можно обойти, обладая достаточной ловкостью, средствами и исполнителями, которые правильно истолкуют намёки и подставятся вместо тебя. Этим широко пользовались сильные мира сего.