— Соедините ваши руки…
Адельмар поднял ладонь, давая ему понять, что ещё не время. Он заговорил, а сердце короля остановилось:
— Я, Адельмар, признаюсь перед богами и людьми, что люблю тебя, Альтея, так, как только может мужчина любить женщину. Я принимаю твой путь под небесами и предаю тебе свой. Я уравниваю свою магию и годы своей жизни с твоими. И пусть будут боги свидетелями тому!
Святилище, битком набитое людьми молчало. Священник, не скрываясь, плакал. Первый магический брак за сотни лет! Он уже не пытался продолжать церемонию, а ждал, когда ему подадут знак.
Адельмар, между тем, не торопился. Он сделал паузу, пристально вглядываясь в лицо своей уже почти что жены. Альтея ответила ему таким же прямым взглядом. Тогда он заговорил опять:
— Я также подозреваю в тебе свою истинную пару и прошу тебя, Альтея, о проверке, чтобы путь наш вместе продолжился и дальше, не только под небесами этого мира.
Люди ахнули. Почти никто не понял, о чём конкретно идёт речь, но звучало грандиозно! Чтобы описать чувства короля и других сильных магов, достаточно будет сказать, что подобного они раньше не испытывали.
Они жили магией, дышали ею, но испытывать себя так и бросать вызов богам ни один из них не решился бы. Тем более, ради чего? Ради любви и того, чтобы связать души навечно? Что за блажь! Как такое вообще можно было бы ожидать от существ, которых они считали такими же, какими были сами: сильными, жёсткими и рациональными, и никогда не заподозрили бы в сентиментальной чепухе? Что ответят им боги? Что будет, если они не окажутся истинными? И как жить рядом с ними, если окажутся?!
Пара, связавшая себя узами любви, своим примером может подорвать сами основы их общества, построенного на рациональности и насилии. Потому, все государственные мужи, как один, горячо желали новобрачным, чтобы боги покарали их сейчас за наглость для всеобщего спокойствия.
Король же едва держался. Такого ужаса он не испытывал никогда, даже в детстве, когда первый раз убил человека: наёмника, который был послан, чтобы убить его самого. Хотелось закричать, остановить всё это, но он изо всех сил сжимал зубы и кулаки, и держался.
Брат всегда был на его стороне, он тоже будет. Если он так решил, то — в добрый путь! Хотя, признаться, они удивили его. Оба. Оказались не такими, как он всегда думал о них. Вот тебе и менталист!
Взгляд Эльдара упал на юную сестру, теперь уже, жены брата. Она тоже держится из последних сил, лицо бескровное. Неужели у него такое же? Да, детка, нелегко отпускать в полёт тех, кого любишь, тем более, что полёт этот может слишком быстро и трагично закончиться встречей с землёй!
Священник кивнул, давая понять, что услышал брата короля. Он, не вытирая слёз, выступил вперёд и громко провозгласил:
— Дети! Вы пожелали участвовать в великом таинстве и испытать себя и богов. Так пусть же они увидят ваши сердца!!! Опустите щиты и соедините руки!
Эльдара откровенно потряхивало от напряжения и ужаса. Он смотрел на брата и его жену, потом взгляд его возвращался к Анастас Гарнарской. Она единственная из присутствующих испытывала то же, что и он сам: смертельный страх за близкого человека.
Она не трепыхалась от волнения, как прочие дамы, наоборот. Так как вела себя сейчас она, вели себя, на памяти Эльдара, самые идейные и мужественные из заговорщиков. Во время казни они бывали подчёркнуто холодны и спокойны, и только застывший взгляд говорил о том, как напряжённо они ожидают последнего удара.
Так и эта девочка. Она знала о планах сестры гораздо дольше, чем любой из присутствующих, и помогала ей их реализовать. Волнение и страх уже, должно быть, доканывают её, но она держится. Только глаза на белом как мел лице кажутся чёрными из-за расширившихся зрачков или чего-то ещё, и воздух вокруг дрожит от напряжения.
Люди, испуганные возможной нестабильностью сильной магички, отхлынули от неё подальше, несмотря на толчею. Остался один Марвин. Тот, видимо, контролируя её состояние, был рядом и даже взял девушку за руку. Странно, что она позволила, хотя и никак не реагировала на поддержку. Наверное, не осознавала её.
Брат первым опустил щиты и те маги, что видели его резерв раньше, испытали привычное чувство ужаса и восторга. Он был истинным выродком. Таких сильных магов, за всю историю наблюдений, родилось только несколько и их уничтожили сразу же. Бедствия, которые мог принести сумасшедший с таким резервом, могли бы полностью, при должном его усердии, выкосить жизнь на целом континенте.
Это была официальная версия. Правда же заключалась в том, что пожелай такой маг властвовать, королям нечего было бы ему противопоставить. Потому, советники отца с таким энтузиазмом восприняли, в своё время, идею о другом наследнике. И, если бы не заступничество архимага, то Мара убили бы сразу после рождения брата.