Вот и поговорили! И откуда она может знать о роли, что он старательно отыгрывает на публике?!
Марвин подошёл поприветствовать их одним из последних. Правильнее будет сказать, что они сами пошли к нему навстречу. Архимаг почти весь вечер провёл рядом со своими учениками, которых по случаю свадьбы брата короля, пригласили ко двору и усадили за отдельный стол. Тут были мальчики-подростки и юноши. И среди них Эль в образе юного ученика архимага. На ней даже была мантия — предмет особой гордости.
Тай хотела проведать сестру и поприветствовать деда, Мар страшился старика так, как бывало только в детстве. Он и так смотрел на него волком последнее время, а что скажет теперь? Наставник развеял его страхи. Тут, в относительно укромном уголке зала, он мог говорить довольно свободно. Архимаг, однако, остался верен себе: осмотрелся, набросил полог тишины и только потом заговорил торжественно и, вместе с тем, немного насмешливо:
— Не бойся, мальчик мой, я не стану ругать тебя за плохое поведение. Я рад вашему союзу. Ведь нет никого другого, кому я мог бы доверить внучку и Гарнар с такой спокойной совестью!
Мар устыдился. Что он бегает от учителя весь вечер как нашкодивший недоросль? Он даже посмеялся, когда сообразил, что, и правда, стоит перед наставником как в детстве, когда ожидал внушения за проделку: слегка втянув голову в плечи.
— Теперь я могу переложить заботу о девочках на твои плечи, мальчик мой, и подумать о себе…
Тай перебила неспешную речь архимага:
— Не вздумай умирать сейчас! Мы только стали привыкать, что у нас есть дед!
Старик ласково улыбнулся. Рука потянулась, чтобы прикоснуться к внучке и опала. Придворные не могли слышать их, но вот видеть, да.
— Не волнуйся дорогая! У меня теперь столько поводов подзадержаться тут. Хочу увидеть ваших детей. Шутка ли, первые в истории дети выродков! Вы знаете, что так величают теперь вас обоих? — хитро косится старик. — И магия нашего мира просыпается. Столько исследователей описывали её угасание. Мы будем первыми, кто засвидетельствует обратное!
Марвин восхищённо рассмеялся. Первооткрыватель в нём будет жить и главенствовать всегда, пока жив он сам.
— Я хочу увидеть счастье твоё, Эни и Эль, чтобы моя обожаемая Иринель не ругала меня, старого дурня, когда мы, наконец, встретимся. Если она, конечно, ещё ждёт меня… Она, может быть, уже и устала ждать…
Столько тоски было в его внезапно задребезжавшем голосе, что Тай не сдержалась:
— Ждёт! Она не могла устать! Время там течёт иначе…
Две пары глаз уставились на неё тревожно и испытующе. Тай ответила им твердым взглядом. Нет, она не расскажет им о своём походе в храм Моры, и о том, что открылось ей там. О том, что пойдёт туда снова, уже с подругами, тоже будет молчать.
Она слегка развернулась и стала наблюдать за проделками сестры. Мужчины вынуждены были бросить свои расспросы и переключить внимание. Эль скучала. Она твердо знала, что мелькать по залу ей запрещено и томилась среди своих однокашников. А парни веселились. Тут было в изобилии вкусной еды, вина и хорошеньких девушек, что не обходили их своим вниманием, пусть дело и ограничивалось переглядываниями и улыбками.
Эль донимала их. Творила и отпускала совсем слабые заклинания стихий. Вреда они принести не могли, только неудобство: кольнет искра или ветерок растреплет прическу, над эскизом и созданием которой юный ловелас бился несколько часов. Парни злились, но терпели.
Практически все они были высокого рода, ведь Архимаг брал к себе только самых сильных, и потому умели считывать сигналы тех, от кого зависели. Они понимали, что этот паренёк, который и не парень вовсе, очень важен для архимага, а значит, его выходки нужно сносить максимально терпеливо.
Только один из них не злился. Один из старших юношей сидел рядом с Эль со скучающей миной и, вроде бы, не обращал на неё внимания. Но если заклинания летели в его сторону, он, не прерывая разговора, едва шевельнув пальцами, развеивал их. Эль тогда сердилась и, от полноты чувств, подпрыгивала на своём стуле. А он никак не реагировал на её дёрганья и шипение. Потом, когда, видимо, прошло какое-то время, определённое парнем, он сунул руку за пазуху, достал листок и протянул его Эль. Она, просияв улыбкой, схватила его и погрузилась в изучение.
Тай заметила, что перед ней на столе лежит уже кипа таких листков и ей стало любопытно. Она вопросительно посмотрела на Марвина, а тот с одобрительное улыбкой ответил:
— Помогает мне справиться с егозой. Его она хоть как-то слушает. Сам приготовил головоломки, чтобы малышка не скучала. Вот только девочка у нас слишком умная и щёлкает их как орехи, поэтому и выдаетёт он ей задания раз в двадцать минут.