Подобные речи он слышал не раз и не два. Седобородые мудрецы степенно выспрашивали причины его поступка и всматривались в него, пытаясь постичь непонятную для них логику северного гостя. А он ловко уходил от ответа, спрятавшись в ворохе пустых, цветистых фраз. Их нации были слишком разными. И понятия о чести, бесчестии у них тоже разнились.
Они уезжали на днях. Уже прибыло новое посольство от короля, что останется вместо них в этом богами проклятом краю. Он почти передал дела новому главе, лорду Карнув, и искренне сочувствовал ему. Что бы ни ждало его дома, что бы ни решил на его счёт психопат на троне, он хочет убраться отсюда побыстрее.
От изворотливости и двуличности царя и его придворных мудрецов делалось уже физически дурно. По сравнению с ними, королевский двор Дормера — это просто наивные, чистые дети. Но, нет худа без добра! Мар отдавал себе отчёт, что его навыки придворного и политика достигли за этот год приличных высот. Иначе тут было не выжить. Спасибо, Ваше Величество!
Переговоры шли почти весь год, одна дорога сюда заняла месяц, и проходили с медлительностью присущей восточным владыкам. С пышными приёмами, охотами, неспешными прогулками и беседами с царем, и сановниками. Между которыми его с завидным постоянством пытались отравить, убить, проклясть или соблазнить, на худой конец. Тем, кто входил в дипломатическую миссию тоже доставалось, но, похоже, не так. Потому, что лорд Алат, приставленный к нему помощником, читай, охранником, и отличавшийся крайним педантизмом, документировал, в основном, его приключения.
— Вы сами виноваты, мой лорд! — восклицал он. — Нельзя быть таким неприступным — это вызов для любого политика и шпиона. Что вам стоило соблазниться на какую-нибудь местную милашку!
— И не досчитаться потом чего-нибудь важного?
— Не преувеличивайте, мой лорд! — скалил Алат очень белые зубы. — Я соблазняюсь регулярно и с большим удовольствием, и до сих пор жив!
— У вас, лорд Алат, уже иммунитет на этих змей. А я — человек непривычный, опасаюсь.
— Уступил бы пару раз, они отчитались бы, что работа по тебе ведётся и отстали, хоть немного, — бубнил своё Алат. — А так ты для них — вызов в чистом виде, а мне — работа без конца.
Наедине они переходили на "ты", подкалывали друг друга. Это позволяло легче переносить однообразие жизни, опасности, что уже привычно ждали за каждым углом и в каждой чашке, и тоску по дому. Сильно сдружились за этот год, что было удивительно, если вспомнить, как они начали.
— Придворные — это отдельный вид разумных существ, что обладают непревзойденной прозорливостью и выживаемостью! — так думал Мар по дороге в своё крыло дворца.
За всё время пути он не встретил ни одного обитателя дворца, гостя или слуги. Здание словно вымерло. Информация о том, что между королём и его братом что-то произошло, явно просочилась, несмотря на все щиты, окружавшие королевский кабинет в несколько слоёв защиты, и разошлась по дворцу, как круги на воде.
Слуг он привез с собой из Лиметты: пара солдат, что были ранены и не могли больше служить, потому к вечернему приёму подготовился без проблем. Но, когда явился в зал, заполненный блестящей шумной толпой придворных, то ощутил в полной мере, что значит королевская немилость.
С ним обращались словно с проклятым: отводили взгляд, встретившись глазами, не подходили сами и шарахались, когда он шёл мимо. Никто с ним не заговорил и не поздоровался. Как можно приветствовать того, кто уже сегодня окажется в камере или на плахе! Потом докажи, что ты не сочувствующий!
Придворных явственно удивляло только одно: почему он всё ещё среди них? Проверка их лояльности королю? И с новыми силами они доказывали своё презрение опальному брату короля, стараясь, однако, не переборщить. А вдруг он сорвётся именно на тебе или, что маловероятно, король может его и помиловать!
Привалившись к колонне, Мар откровенно развлекался пока не объявили о появлении короля и королевы. Брат был как всегда прекрасен и весел, и Мар обратил внимание на королеву. Она тоже не изменилась за эти годы: жгучая брюнетка с острым, хищным и презрительным лицом. Ну, маска презрения как раз объяснима: как она может иначе сохранить достоинство, при таком количестве у мужа любовниц? Которых он, кстати, никогда не прячет. Красивая — сильная магичка королевского рода.
Она не нравилась ему. Король женился до войны и отношения у них тогда были относительно добрые и доверительные, как думал Мар. Поэтому он прямо возражал против выбора брата: