О своих перспективах Самир молчал, но в завуалированной форме дал несколько очень дельных советов, по поводу переговоров с царем. Во время одного из таких разговоров, посол в лоб спросил его, не считает ли он свои действия предательством. Принц весело расхохотался, как-то снисходительно глядя на него:
— Ваше благородство, Командующий, действительно не преувеличивали. Заботиться об интересах врага и его чести! Не тревожьтесь, мир с сильным соседом пойдет только на пользу Самиру. Мы не так сильны, как кажется.
Он задумался на время, скользя взглядом по беседке, увитой розами, где они сидели, а после продолжил:
— Внутренние распри раздирают нас. Народ ненавидит знатных. Да, у нас сильная армия, но она не устоит, если сюда придет война потому, что сражаться, чтобы победить, должен каждый.
— За эту информацию вам хорошо заплатила бы разведка любой из стран, что я знаю.
Принц опять смеётся:
— Вы никому не расскажете. А если бы и так, то для многих это не секрет. Кому нужен Самир — этот клубок змей на краю пустыни! Нас легко завоевать, но невозможно контролировать. К тому же, у нас нет несметных богатств того же Гарнара.
Так зажигательно они и общались. Самирец приоткрывал тайны своей страны, но ровно настолько, чтобы они могли понять его мысли и проникнуться нуждами жителей. Никогда не намекал, что был бы рад помощи Дормера в борьбе за трон. Он, казалось, думал о будущем ещё меньше, чем они сами.
Они, и правда, не думали о будущем. Ни у кого из них, кроме, быть может, Лавиля, его не было. Их прошлое и настоящее предопределили это. Они понимали и смирялись. Хотя, это не значило, что каждый из них не будет бороться до конца. И, кто знает, быть может, в итоге победит. Кто знает! Сдаваться без боя, не в их привычках.
Иногда приятели вставали в спарринг друг с другом. Форму надо было поддерживать, да и интересно было прощупать один одного. За Посольским дворцом раскинулся обширный сад. Его накрыли непроницаемым магическим куполом, поэтому делать там можно было что угодно, не опасаясь слежки самирских служб.
Лавиль от тренировок чаще всего отказывался, упирая на то, что жизнь ему ещё дорога. Он довольно прилично мог защитить себя, но была в его словах и большая доля истины: остальные трое из их компании были смертельно опасны, причём каждый в своём роде. Магией в спаррингах не пользовались. Это и понятно: в запале могли разнести пол столицы. Но и обычная демонстрация каждым из них воинских искусств впечатляла.
Мар в бою вёл себя так же, как командовал армией: предельно собранно, просчитывая каждое движение и его эффект. Машина для убийства, но чётко контролирующая себя. Лорд Алат был сама ледяная ярость: невообразимо быстр, смертоносен. Иногда он забывался и бросался на соперника всерьёз, словно боролся за свою жизнь. Принц двигался словно гуттаперчевый: его гибкость и скорость были непостижимы. Он делал такие странные связки, выходил из них и наносил удары под такими немыслимыми углами, что сражаться с ним было невообразимо сложно. Вся логика западного человека вставала в тупик.
Хоть Мар и был немногим старше, но иногда чувствовал себя с ними умудренным жизнью папашей. Случалось это, когда ему приходилось растаскивать зарвавшихся щенков, чтобы они не поубивали друг друга. Проблемы у парней были не меньшие, чем у него самого. Это и понятно: детство каждого было, судя по всему, филиалом преисподней, и игры в которые они играли сейчас, пытаясь выгрызать себе место в жизни, не способствовали здоровой ментальности.
Регулярно устраивали попойки, куда же без них! Инициатором всегда был лорд Алат. В нём постоянно, день за днём, копилось и нарастало напряжение, словно сжималась пружина, и нужно было нечто, чтобы расслабить её. Тренировки на грани измождения помогали, но не совсем. Проходило время и он становился всё более раздражительным, вспыльчивым. Личина веселого раздолбая начинала сползать, обнажая что-то и вовсе жуткое. Тогда он и устраивал эти с позволения сказать "пирушки". Остальные трое с энтузиазмом поддерживали его. У них были свои поводы…
Начиналось всё невинно: вином за ужином, а потом под весёлые разговоры и байки, в которых ещё поди пойми, где правда, переходили к более крепким напиткам. Напивались они, что характерно, примерно одинаково: целенаправленно вливали в себя самые ядрёный напитки и в самых диких сочетаниях. Явно не для удовольствия, а чтобы забыться. В основном, молчали. Словно уже то, что они не одни сейчас, утешало их.
Смеялись, конечно, тоже. Над собой и над другими. Иногда подтрунивали над Маром из-за нежелания того заводить интрижки.