— Если бы не приключение на охоте, тебя, мой лорд, уже записали бы в любители мальчиков, — блестел насмешливо глазами Самир. — Но и сейчас все в недоумении и всё больше склоняются к этому мнению. Скоро тебе начнут дарить юных привлекательных рабов. Вот увидишь!
— Женщины — зло, — авторитетно заявил уже хорошо набравшийся Алат. — Они все одинаковы. А самирки ещё хуже: прикрывают свою лживость и корыстность раболепием. Конечно, когда ты рабыня, иначе не выжить. Двуличные змеи! — сфокусировал взгляд на принце. — Прости, Самир! Твоя мать ведь тоже была самиркой.
— Она не была самиркой и не была двуличной. В её жизни всё решала только она сама, — вперил свои сумрачные глаза куда-то в пространство принц. — Для меня честь, что именно она была моей матерью.
Серьезность и трагичность его тона сбила радостное настроение и все постепенно потянулись спать. Самирцу уже давно выделили комнату во дворце, где он иногда оставался ночевать.
Лавиль задержался, сел прямее в кресле и уставился на посла своими немного осоловелыми глазами. Понятно, хочет сказать что-то и без этого не уйдёт.
— Ну?
— Тебе и правда стоит завести любовницу, Мар, — выдал лекарь. — Твоё исцеление так пойдёт быстрее.
Оба хорошо понимали, о чём идёт речь. Говорить откровеннее и называть имя той, о ком шла речь, не было нужды.
— А если я не хочу исцеления? — звучит в ответ равнодушное.
— Это необходимо.
— Кому?
— Тебе самому.
Дамиан явно волновался. Язык заплетался и он говорил немного невнятно, быстро, словно хотел успеть сказать всё, что надумал за прошедшие месяцы:
— Я много думал и абсолютно уверен теперь, что вы с ней были совместимы. Ты должен разорвать эту связь, чтобы полноценно жить дальше.
Мар устал гонять в голове мысли о том, что могло бы быть, если бы он вёл себя иначе, если бы обстоятельства были другими. Сплошные "если бы". Ни к чему хорошему эти мысли не вели, и сейчас просто хотелось, чтобы Дам замолчал. Потому он и заговорил умиротворяюще, чтобы прекратить пьяные откровения Дамиана:
— Не тревожься, друг мой. Пусть всё идёт своим чередом. И моё выздоровление тоже. Тем более, что она ушла навсегда.
Лекарь как раз пил, в тот момент, и потому неэстетично фыркнул:
— Ты сам веришь в это? Такая как она не просидит всю жизнь в глуши. Да даже если бы и так. Она и там будет заметна! Мы ещё услышим о ней, попомни моё слово!
Голос лекаря стал почти мечтательным. Он смотрел прямо перед собой и внутренним взором опять видел её:
— Если бы мы жили несколько сот лет назад, когда окончательное смешение рас ещё не произошло, я сказал бы, что мы встретили высшую сидхе древней крови. Даже худая, замученная, больная она действовала на всех так, что, казалось, посмотрит на тебя и ты поползешь следом как пёс. Не всегда, но иногда что-то такое зажигалось в ней… И эта безумная храбрость, словно жизнь — игра, и нужно просто отыграть свою роль, как можно лучше.
— Да ты поэт! — улыбнулся насмешливо Мар, стараясь оборвать наконец эти излияния.
Но лекарь сказал ещё не всё. Лицо его внезапно ожесточилось, застыло. Странно было видеть таким Дамиана. Он был мягок и ласков практически всегда и со всеми, поэтому Мар прислушался к его бормотанию внимательнее.
— Она точно безумна, я утверждаю как лекарь, — выдал Лавиль.
Испытующе поглядел на друга, насколько у него вышло в таком состоянии и признался:
— Я ведь не выдержал тогда, поехал посмотреть, как они уезжают… Ты почти сошел с ума от горя, а она была спокойна. Как можно быть спокойным, когда рвётся связь?! Все исследователи сходятся в одном — это невозможно. Разрыв приводит к дестабилизации магии, страданиям, часто, к смерти. Ты вписываешься, она — нет!
Чтобы прогнать из головы картинку отъезда Нейры Ривз из Лиметты, Мару пришлось залпом выпить стакан крепчайшейшего самирского самогона. В голове зашумело. Тогда он смог сказать нейтрально:
— Может быть, ты просто ошибся, мой учёный друг?
Лавиля понесло. Он, как гончая взявшая след, рвался вперёд:
— Вот именно, что учёный! Я собрал факты и проанализировал. Всё сходится, кроме её реакций!
Злость, похоть, восхищение — всё, что он прятал так долго, и от себя в том числе, прорвалось наконец. Он взъерошил волосы отчаянным резким движением и почти выкрикнул:
— Понимаю, почему наши предки истребляли высших фейри без пощады, даже детей! Эти твари безумны и непредсказуемы, а, значит, опасны! Они отравляют всё вокруг себя!
Он его просто достал! Сидит тут и с умным видом рассуждает, кто достоин жить, а кто нет. Попробуй посмотреть на себя и свои мотивы! Как тебе понравится?