– Здравствуй, Маккензи.
Этого еще не хватало! Маккензи так внимательно следила за удаляющимся Кэлом, что просмотрела приближение Натана Кросби. На нем, как обычно, были пыльные хлопчатобумажные брюки и несвежая рубашка, грязная бесформенная шляпа съехала на лоб до самых бровей.
– Отдыхаете от гадостей? – спросила Маккензи с ледяной любезностью.
– Надеюсь, ты не думаешь, что то происшествие было специально подстроено мной? Такие вещи часто случаются. Я полагал, что тебе это давно известно.
– Мы оба прекрасно понимаем, что твой скот далеко не случайно проломил мой забор и испортил мой пруд. Не очень-то наезжай на меня, Натан!
Он пожал плечами.
– Это жестокий бизнес в суровой стране. В нем нет места женщине, потому что даже с мужчиной могут случиться всякие неприятности.
– Ты уже говорил об этом.
– Джефф Морган рассказал мне интересные вещи о твоем новом управляющем.
Маккензи непонимающе взглянула на него – Кроссби снисходительно улыбнулся.
– Теперь Морган работает у меня. Несмотря на дурацкую ногу он мне здорово пригодится. Он рассказал мне об этом светловолосом парне, недавно нагрубившем Овермайеру. Рассказал все, что ему было известно.
Маккензи была скорее огорчена, чем напугана предательством Джеффа. Она знала, что Морган разозлился на нее, но не предполагала, что он сможет перейти на сторону врага.
– Такой хорошенькой женщине, как ты, не стоит связываться с опасными людьми вроде Калифорнии Смита. Он может поставить тебя в крайне неловкое положение.
Издевательский тон Натана указывал на то, что Джефф и в самом деле рассказал все – не только о предполагаемом участии Кэла в налете на «Лейзи Би», но и об участии в появлении Фрэнки. Маккензи выругалась про себя.
– Ты лучше бы подумал о том, в какое положение ставишь себя, Натан. Калифорния Смит считает, что вложил слишком много сил в «Лейзи Би», чтобы ранчо процветало. Он не собирается мириться с твоими выходками. Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем тягаться с ним.
– А теперь послушай меня, Маккензи. Не стоит так волноваться! Я решил сделать тебе щедрый подарок – я дам много денег за «Лейзи Би», их хватит для того, чтобы уехать далеко на восток и поселиться в хорошем доме; и ты, и Андалусия будете не в обиде. Подцепишь себе муженька… – он самодовольно ухмыльнулся. – В конце концов, там никто не узнает, от кого ты родила ребенка.
– «Лейзи Би» не продается, – сухо сказала Маккензи, – и твои угрозы меня не пугают.
– На твоем месте я не стал бы возлагать больших надежд на этого Смита. Вспомни, что произошло с твоим папой.
– Кэл не имел никакого отношения к тому, что случилось с моим отцом, – отчеканила Маккензи.
Но слова Натана не пропали даром. Маккензи и так уже задумывалась об огромном влиянии Кэла: ковбои полностью подчиняются ему; Лу, Фрэнки и Эймос без ума от него; даже сама она защищала Кэла перед Джеффом Морганом и Натаном Кроссби. На какое-то мгновение Маккензи захотелось согласиться с предложением Кроссби – тогда Кэл навсегда уйдет из ее жизни, но желание отца…
«Здесь я останусь навсегда», – эти слова Фрэнк Батлер написал своей дочери в письме, когда только поселился на «Лейзи Би».
«Это то, что останется после меня и перейдет к тебе, а потом к твоим детям». Как могла Маккензи позволить этому подлецу Кроссби уничтожить мечту отца?
– Подумай, Маккензи. Предложение все еще в силе. Какое-то возбуждение в толпе спасло Маккензи от продолжения разговора, который тяготил ее. Послышались какие-то крики, заглушившие веселую болтовню гуляющих. Внезапно раздался и тут же смолк резкий визг. Толпа, включая Натана и Маккензи, ринулась к месту происшествия.
Натан задрал голову повыше, чтобы хоть что-то увидеть. Это ему удалось, и на губах Кроссби заиграла противная улыбочка. Повернувшись к Маккензи, он заявил:
– Если ты приняла решение и не собираешься покидать ранчо, то лучше найди кого-нибудь, кто сможет справиться с твоими разбойниками. У меня сложилось впечатление, что твой Смит скорее способен устраивать драки, чем прекращать их.
ГЛАВА VI
Кэл внимательно наблюдал за Тони Геррерой, чтобы не пропустить первого удара. Их окружала толпа зрителей, жаждущих развлечения.
В ушах Кэла до сих пор звучал тот пронзительный крик девушки в голубом ситцевом платье, находившейся сейчас шагах в двадцати. На вид ей было шестнадцать, по лицу разметались спутавшиеся каштановые волосы. Ее пыталась увести другая девушка чуть постарше – взяв младшую за плечи, она старалась протиснуться с ней через стену зевак.
– Проклятый убийца! Чертов апач! Я научу тебя, как соваться туда, куда не просят!
Лицо Тони горело от возбуждения, он кружил вокруг Кэла, выискивая слабое место, чтобы нанести сокрушительный удар.
– Похоже, что ты так ничему и не научился. Кэл был абсолютно спокоен. Он умел прекрасно концентрировать внимание на сопернике и в то же время замечать все, что происходило кругом. Он сражался так, как его учили отец Даклудж и дядя Джеронимо: нельзя давать волю эмоциям, никакого страха, никаких посторонних мыслей, вся душа и тело должны соединиться в одном желании победить. Тело должно стать каменным, не чувствовать ни боли, ни усталости.
Тони набросился на противника со звериным рыком. Он, как бык, попытался протаранить головой живот Кэла, но тот лишь отступил в сторону. Кэл легко мог дать Тони в грудь коленом, когда делал шаг в сторону, но не стал; не захотел он использовать свое преимущество и тогда, когда Геррера потерял равновесие, не встретив на своем пути ожидаемой преграды. Праздник – не то место, где калечат людей.
Молодой мексиканец тут же развернулся и набросился на Кэла с кулаками. Он нанес мощный удар в подбородок, но Кэл словно не почувствовал его и ответил коротким боковым ударом, от которого Тони пошатнулся, из уголка рта пошла кровь.
– Индеец, жрущий собачье мясо! Возвращайся в свою резервацию!
Кэл слышал подобные оскорбления столько раз, что привык к ним, они давно уже не волновали ни его душу, ни разум. Тони же не умел контролировать свои чувства, и Кэл, видя, что Герера в бешенстве, понимал, что парень, растратив на пустые эмоции все запасы энергии, обязательно наделает ошибок.
– Ты ведешь себя, как ребенок, – сказал Кэл, – а не как мужчина.
Тони с ревом устремился на него, но Кэл ушел от ударов и сжал соперника так, что тот не мог шевельнуться.
– Я думаю, тебе пора извиниться перед девушкой, которую ты оскорбил.
Тони извивался в захвате Кэла и вопил:
– Не хватало, чтобы какой-то недоделанный апач поучал меня! Я покажу тебе, как совать нос не в свое дело!
Наконец, ему удалось вывернуться из рук Кэла. Тони быстро наклонился, вытащил из сапога нож и приготовился нанести «желтоволосому апачу» смертельный удар в живот. Но Кэл моментально перехватил его руку и вывернул запястье так, что нож сам упал на землю. Затем нанес сильный удар в челюсть – Тони закачался и повалился без чувств лицом вниз на колючий кустарник.
Кэл ногой перевернул его.
– Глупый мальчишка, – сказал он лежащему без сознания мексиканцу, – если бы я был настоящим апачем, ты бы давно уже был мертв.
Пробившаяся через толпу Маккензи следила за поединком, затаив дыхание. Она сама не знала, за кого больше волнуется – за Тони или за Кэла, и не могла взять в толк, почему так переживает. Когда Тони упал, она издала глубокий вздох облегчения.
Не успела Маккензи прийти в себя, как Лу пробралась сквозь толпу зрителей, подбежала к сыну и встала перед ним на колени. Доктор Гилберт приступил к осмотру пострадавшего. Маккензи тоже подошла к ним и, пытаясь утешить, обняла за плечи мачеху.
– Лу, – тихо сказал Кэл, – прости меня.
Лу тряхнула головой, отказываясь от его извинений.
– Ты не виноват. Мне остается только надеяться, что хотя бы теперь его дурацкая башка начнет немного соображать. Боже! Как от него воняет спиртным!