Он вытащил из-за пояса нож и приготовился ударить Тэда в живот, но Кэл успел оттолкнуть Тони, схватить Билла за запястье и вывернуть ему руку. Нож оказался на земле.
Двигаясь в каком-то бешеном ритме, Кэл встал между Тэдом и Биллом и всадил колено в пах Дарнелла, а когда бедняга согнулся пополам от боли, его физиономия повстречалась с мощным кулаком Тэда. Билл повалился в пыль.
Тони, шатаясь, следил за избиением Дарнелла. А когда Тэд и Кэл повернулись к нему, разделавшись с остальными, глаза Герреры расширились от ужаса. Он потянулся за оружием, но нога Кэла двигалась проворнее – пистолет мексиканца улетел во тьму.
– Жаль, что пропал такой хороший пистолет, – холодно заметил оружейный мастер, – в таких потемках его не найдешь.
– Придите сюда завтра и заберите его себе, – посоветовал Кэл. – Геррера все равно будет не в состоянии им пользоваться.
Тони развернулся и побежал, но Кэл настиг его в три прыжка, бросил на землю, раз ударил, и Тони успокоился.
Кэл покачал головой.
– Второй раз за сегодняшний день… Надо думать, он получил хороший урок.
– Надо думать, – согласился Тэд. – Урод. Я возвращался в лавку, чтобы взять книгу расходов и поработать дома, как вдруг услыхал шум.
– Как хорошо, что Вы подошли, – сказал Кэл. – Если бы не Вы, я бы уже валялся в пыли.
– А если бы Вы не выбили нож из руки этого мерзавца, мои кишки валялись бы по всей улице. Боюсь, я снова должен благодарить Вас, мистер Смит, – улыбнулся Тэд. – Почему бы нам не выпить за мой счет?
– Давайте сначала приведем в чувство этих «друзей». Я хочу им кое-что сказать.
– Возле загона для скота есть вода.
– Этого будет достаточно.
Тони, Спит и Билл потихоньку приходили в себя. Кэл посмеялся про себя над тем, как жадно они потянулись к мутной воде из корыта. Когда все трое подняли глаза – первым, что они увидали, был длинный ствол кольта 44-го калибра.
– Вы уволены, – сказал Кэл.
– Ты не можешь это сделать, – прошипел Тони.
– Если я сделаю только это, считайте, что вам повезло, – Кэл мрачно обвел всех взглядом, как бы напоминая о том, какими изобретательными бывают апачи, когда хотят отомстить. – Если я замечу кого-нибудь из вас поблизости от «Лейси Би», вы пожалеете, что родились на свет.
– О, господи! – жалобно проскулил Спит. – Пора убираться отсюда. Геррера, ублюдок, ты можешь продолжать свои игры со Смитом, если тебе нравится, но лично я отваливаю.
– Я тоже, – Дарнелл обтер лицо остатками грязной рубахи и попятился. – Вы нас больше не увидите, – заверил он Кэла.
Тони сплюнул кровь в грязь возле корыта.
– Маккензи сделает из тебя лепешку, когда узнает о твоем самоуправстве. Она моя сводная сестра. Ты не можешь уволить меня.
– Может быть, ты и прав, – Кэл размышлял вслух, – может быть, мне следовало посадить тебя на кол где-нибудь подальше, чтобы никто никогда не узнал о том, что с тобой случилось.
Даже в темноте было заметно, как побледнела смуглая кожа Тони.
– Чертов апач, – пробормотал Геррера, отвернулся и зашагал прочь.
Тэд Грин улыбнулся Кэлу.
– Похоже, Вы произвели на них впечатление!
– Иногда приходится поддерживать свою репутацию и таким путем, – сухо заметил Кэл.
– Бывает. Ну, что, друг, пойдем выпьем?
Кэл кивнул. Не то, чтобы ему хотелось выпить, просто он не мог отказать человеку, который называл его другом. Таких людей было не так уж много.
Когда Булл Фергюсон, примчавшийся во весь опор, спрыгнул с коня и стал привязывать его к изгороди, Маккензи была в кухне. Она как раз замешивала тесто для печенья, которое хотела испечь к обеду. Булл неуклюже ввалился во двор, протиснувшись через калитку, и стал оглядываться по сторонам. Кармелита, стоявшая позади Маккензи, быстро смыла с пальцев муку и оправила складки платья.
– Мы здесь, мистер Фергюсон, – окликнула его Маккензи.
Интересно, что же он такое выдумал, чтобы заявиться к Кармелите в середине рабочего дня? Обед будет подан работникам не раньше, чем через час.
Булл остановился в дверях кухни и снял пыльную шляпу.
– Мисс Батлер, – приветствовал он хозяйку; посмотрев на Кармелиту, улыбнулся ей, – здравствуй, Лита.
– Привет, Булл.
– Э-э… – на секунду он запутался в собственных мыслях.
– Мисс Батлер, – вспомнил он наконец, – с севера мчится какой-то всадник. Похоже, что под ним конь мистера Смита.
Маккензи заскрежетала зубами.
– А сам всадник похож на мистера Смита?
– Трудно сказать, мэм. Мы с ребятами видели его с большого расстояния. Я подумал, что мне следует вернуться и предупредить Вас.
– Здравствуйте, мистер Фергюсон, – сказала только что пришедшая со двора Лу. – Вы тут что-то говорили насчет мистера Смита?
Маккензи не позволила Буллу ответить.
– Хорошо, Булл. Можете отправляться и посмотреть, он ли это на самом деле. Если он, скажите, что ему незачем останавливаться здесь. Мы пошлем его вещи в город.
– А… – Булл в нерешительности мял шляпу в руках.
– Не обращайте на нее внимания, – сказала Лу, махнув рукой, – она просто шутит.
– А… да, мэм.
Послав Кармелите извиняющуюся улыбку, Булл нахлобучил шляпу и вышел из кухни. Дойдя до стены, которой был обнесен двор, он проворно шмыгнул в калитку и сел на коня.
Как только Булл скрылся из виду, Лу скрестила руки на груди и сурово посмотрела на Маккензи, которая отвела взгляд и занялась своим печеньем.
Уже три дня работники ранчо и все домашние ходили вокруг Маккензи на цыпочках из-за ее мрачного настроения. На следующее утро после пикника исчезли Калифорния Смит и трое работников «Лейзи Би»: Тони Геррера, Спит Маккалох и Билл Дарнелл. Никто нигде их не видел. Расстроенная таким массовым дезертирством, Маккензи собрала остальных людей и отправилась домой. На протяжении всего обратного пути она старалась убедить себя в том, что рада исчезновению Кэла. Маккензи страшно злилась из-за потери Спита и Билла и беспокоилась насчет Тони, вернее, ее расстраивала Лу, переживавшая за сына. К тому же, Маккензи опасалась, что Фрэнки тяжело перенесет потерю ее обожаемого Калифорнии Смита.
Но Фрэнки, вопреки ожиданиям, и глазом не моргнула, узнав, что Кэл пропал. Она с жаром уверяла мать, что он обязательно вернется. А Маккензи убеждала себя в том, что не желает этого возвращения. Было бы прекрасно, если бы он исчез навсегда, и она надеялась, что так он и сделал. Но настроение Маккензи с каждым днем становилось все отвратительнее.
Не улучшилось оно и после того, как через сутки после исчезновения на ранчо неожиданно появился Тони. Он клокотал от ярости и возмущения и был покрыт кровоподтеками и ссадинами. Он сообщил, что они с Биллом и Спитом слегка поцапались с новым управляющим вечером после пикника – так, пошутили; но Смит взбеленился и уволил всех троих.
– Он пытался избавиться от меня с того самого дня, как появился здесь, – жаловался Тони. – Смит заявил, что если мы только появимся тут, будем иметь дело с ним.
Маккензи не особенно поверила его словам, но ради Лу разрешила Тони снова вернуться на работу. Однако Лу не собиралась подрывать авторитет Кэла – в этом она была тверже скалы – и велела сыну убираться с ранчо и не показываться до тех пор, пока он не научится вести себя как мужчина, а не как младенец.
В конце концов Маккензи прервала тягостное молчание, воцарившееся на кухне:
– Я не приму Калифорнию Смита обратно, – произнесла она, размешивая перестоявшееся тесто.
Лу глянула на нее в упор.
– Итак, – грозно сказала она, – какую же причину ты выдумала на этот раз?
– Выдумала? – Маккензи загрохотала миской и вывалила тесто на стол. – Разве ты не считаешь причиной то, что Кэл два раза подрался четвертого июля; превысил свои полномочия, уволив троих моих – заметь, моих, а не его, – работников; а затем пропал на целых три дня?! И ты считаешь, что так должен себя вести управляющий?
Кармелита чувствовала себя крайне неловко, стоя между Лу и Маккензи. Она вытерла руки о фартук и напряженно улыбнулась.