- То костюмы можно будет продать, - невозмутимо договорил Андрей. И второй раз за день увидел глаза Орбра. - А чего такого? Представляешь, ни один костюм героя фильма не может быть продан, потому что он не существует. Можно лишь сделать подобие. А здесь - всё настоящее. Твои поклонники любые деньги вывалят, лишь бы получить оригинал. А если их ещё запатентовать... да ещё добавить аукцион предметов быта героев, детали интерьера от Андрея Беспокойного...
- А ты возьмёшься?
- А о чём сейчас толкует мой менеджер с представителями компании?! Можно же сделать и реальные здания. Хотя бы элементы какие-то настоящие. Тут, правда, повозиться придётся. Я архитектурой никогда не занимался, но если посмотреть, что уже существует, идей набрать можно будет. И если после распродажи имущества героев сборы с фильма не пойдут вверх, значит, я уже не разбираюсь в людях!
- Может, и не пойдут. Может, и не разбираешься. Но из финансовой ямы мы выкарабкаемся! Это будет что-то ни на что не похожее!
Андрей ощутил небывалую тоску по чуду. Жажду красоты, красоты истинной, честной, настоящей. И отчаяние, оттого, что не приходит это чудо в жизнь. И где-то из глубин отчаяния прорастает весёлый азарт: а всё равно будет по-моему! Он улыбнулся. Этот азарт был ему близок и понятен.
- Верно, Орри! Будет только так. И извини, если мне это не предназначалось.
- От тебя можно заэкранироваться?
- Не знаю. Раньше такой необходимости ни у кого не возникало.
- По-моему, ты чего-то не того нахватался в том мире. Будь осторожен. Непохожих не любят.
- А я давно уже непохожий. За это меня и ценят.
- Да уж! Представляю, во сколько тебя оценит твой менеджер!
- И я того стою.
- Не сомневаюсь. Иначе бы мы не разговаривали. Так ты готов ехать?
- А можно не сегодня? Я хочу родителей проведать, они ж такого натерпелись... Да дела надо немного разобрать, а то кто его знает, что тут случилось, пока меня не было.
- Разбирай дела, отдыхай, учись экранироваться - тебе пригодится... дней десять у тебя есть. Ты очень вовремя ожил: у нас сейчас идёт подготовительная работа. Знаешь, я, наконец, понял, что значит ваше выражение "времени мало". У нас действительно мало времени, но оно пока есть.
Немного времени нужно было, чтобы разобрать дела. Отправить письма с сообщением о возвращении родным, друзьям, знакомым и не очень знакомым, заказать продукты, получить их и даже приготовить из них обед.
А погода за окном радовала ясным днём. Рисовать всё ещё не хотелось, разные идеи теснились в голове, мешая сосредоточиться, и Андрей отправился прогуляться.
Ноги сами привели его к маленькому цветочному магазинчику. Раз так, почему бы не зайти? Цветочница ойкнула. Андрей усмехнулся:
- Не пугайтесь, красавица, это в самом деле я, причём живой и невредимый, вопреки мрачным предсказаниям завистников и конкурентов!
- Теперь я верю, что это Вы! Какую загадку Вы мне сегодня загадаете?
- А когда вы заканчиваете работу?
- Это загадка?
- Нет, приглашение.
- А если я не приму его?
- Надеюсь, я успею заслужить Ваше согласие.
Мотнув головой, Андрей выбежал из магазина. Времени, чтобы заслужить согласие оставалось мало, от пешей прогулки до дома пришлось отказаться.
Но как заслужить? Хотелось сотворить что-то необычное... сотворить! Сбросить слайды набросков в память стационарки - дело недолгое, создать из них динамическую голограмму - тоже не трудно, особенно если знаешь, что хочешь получить в результате, а опорные слайды сделаны настолько подробно. Недаром художник несколько ночей выслеживал тот неповторимый момент, который теперь смог воссоздать. Чтобы подарить.
Он выскочил из таксо как раз в тот момент, когда девушка вышла из магазина. Она не заметила его, и он, устремившись за ней, окликнул:
- Риссо!
Девушка оглянулась и, когда он подошёл, удивлённо спросила:
- Как Вы назвали меня?
- Риссо. Я ведь не знаю, как Вас зовут. А позвать было нужно, иначе бы Вы ушли, и я бы так и не узнал, заслужил ли я свидание. - Андрей разжал ладонь, протягивая ---кругляшок мини-проектора. - В древности была такая традиция, на свиданиях дарить цветы девушкам. Мне эта традиция нравится, и я не стал отступать от неё. Но я хочу подарить Вам цветок, который не видел никто из жителей цивилизованной галактики.
Художник нажал кнопку, и над глазком проектора возник цветок, плотно завёрнутый в собственные широкие листья. Различить, что это за цветок, было довольно сложно из-за тёмного фона голограммы. Со светлением фона листья медленно разворачивались, открывая тонкий стебель и увесистый бутон, низко склонившийся под собственной тяжестью. Казалось, ещё немного, и стебель переломится посерёдке. Вместо этого бутон стал раскрываться. Длинные лепестки чуть сиреневатой звезды стремительно белели на светлеющем фоне изображения. Когда фон голограммы, полностью посветлев, наполнился золотистым отблеском, напоминающим дрожание света, отразившегося от воды, стебель цветка выпрямился, и распустившаяся звезда развернула свои белые лепестки к небу. Но не долго пришлось любоваться её изящной красотой. Широкие листья аккуратно укутали цветок в плотный кокон, скрыв нежный цветок от яркого света утра.