– Ян жэнь, – повторил старик, взявший на себя роль переводчика.
Джанетта с облегчением вздохнула.
– Он здесь? – спросила она и, чтобы ее лучше поняли, указала на комнаты.
Китаец покачал головой и проковылял к двери.
– Ян жэнь, – повторил он, указывая на улочку, которая шла в северном направлении. – Многа носильщик, многа мул.
Значит, Закари Картрайт был на этом постоялом дворе. Понимая, что бесполезно спрашивать, как давно он уехал, Джанетта поблагодарила китайца, улыбавшегося ей беззубым ртом, и вышла на относительно свежий воздух.
Стало быть, Закари Картрайт не стал ночевать в одной из этих ужасных комнат без дверей, а, как только нанял нужных людей, сразу покинул город и разбил лагерь возле реки. Джанетта решила, что и она так поступит.
С нарастающим ощущением уже виденного она в сумерках выехала из города, точно так она покидала Фудугуань.
– Но на сей раз у меня есть револьвер, – сказала Джанетта решительным тоном, обращаясь к Бену. – Мы догоним Закари Картрайта утром и… – Они миновали поворот на берегу реки, и фраза осталась недосказанной.
Не более чем в двадцати пяти ярдах впереди она увидела костер, мулов, пони и небольшую группу китайцев. А в центре спиной к ней виднелась легко узнаваемая фигура Закари Картрайта.
Джанетта ощутила такую огромную радость, что сама застеснялась этого. Постаравшись побыстрее подавить свои чувства, девушка сказала себе, что не случилось бы ничего страшного, если бы она встретилась с Закари завтра. Затем, глубоко вздохнув, подготовила себя к неприятному разговору.
На сей раз не могло быть и речи о том, чтобы подскакать и эффектно появиться в свете костра. Бен слишком устал и сейчас буквально плелся. Услышав звон колокольчиков на его шее, Закари Картрайт резко обернулся. Джанетта тут же соскользнула с седла, решив ни в коем случае не показывать, как она устала. С беззаботной улыбкой на лице она подошла к Закари и сказала со смехом:
– Похоже, у нас входит в обыкновение встречаться вот так, правда? На ужин что-нибудь вкусненькое?
Закари выпалил такое ругательство, которое при обычных обстоятельствах повергло бы Джанетту в шок.
Но сейчас она притворилась, что ничего не слышала, и прошла мимо Закари к костру.
– Сегодняшнее путешествие было довольно приятным, – непринужденно продолжала Джанетта. – Сосновый лес прекрасно укрывал от палящего солнца.
– К черту сосновый лес! Где, черт побери, Чарльз?
Закари стоял подбоченившись. Его глаза метали молнии. Девушке впервые пришла мысль, что Закари вполне способен применить к ней физическую силу.
Она с вызывающим видом отвернулась от костра и посмотрела ему прямо в лицо. Голова Джанетты была высоко поднята, спина выпрямлена, она спокойно выдержала его взгляд.
– Сейчас Чарльз уже, должно быть, в Чунцине. Он сказал, что не нуждается в моей помощи.
– Значит, он просто идиот! Он бы мог догадаться, что вы последуете за мной…
– А ему и не надо было догадываться, – оборвала Закари Джанетта. – Он об этом знал. И одобрил мое решение.
– Тогда он еще больший идиот, чем я предполагал! Боже мой! Да вы хоть представляете, в какое затруднительное положение поставили меня? – Не дожидаясь ответа, Закари с суровым видом продолжал: – Разумеется, представляете. Но вы просчитались, мисс Холлис. Будь я проклят, если стану потворствовать вашим намерениям.
– А как вы себе представляете мои намерения? – полюбопытствовала заинтригованная Джанетта.
– Вы рассчитываете, что я, как благородный человек, предложу вам выйти за меня замуж. С самого начала все дело было только в этом. Однако первым делом вы положили глаз на Чарльза, думая, что если сможете скомпрометировать его, то это даст вам хорошие шансы на замужество. Но ему пришлось вернуться в Чунцин, и вы поменяли свои планы. Ведь вы не были вдвоем достаточно долго, чтобы это могло погубить вашу репутацию и не оставить Чарльзу никакого выхода, кроме как жениться на вас. Тогда вы обратили свой взор на меня, чтобы спастись от перспективы остаться старой девой и от Линкольншира. Так вот, вынужден вас разочаровать: я вовсе не благородный человек, и у меня нет семьи, которую могло бы опозорить мое поведение.
Только осознание того, что Закари пытается довести ее до истерики, не позволило Джанетте впасть в эту самую истерику. Когда она заговорила, голос ее слегка дрожал, но тон был ледяным, с нотками презрения:
– Я слышала о мужчинах, которые чересчур высокого мнения о себе, мистер Картрайт, но никогда не слышала ни об одном и уж тем более не встречала такого, чье самомнение настолько высоко, что ему требуются смирительная рубашка и психиатрическая больница.
Убрав руки с бедер, Закари скрестил их на груди и свирепо посмотрел на Джанетту. Пламя костра, пляшущее в темноте на заднем плане, только усиливало его сатанинский облик.
– Брак ни с вами, ни с лордом Рендлшемом никогда не входил в мои планы, – продолжила Джанетта.
– Так что же вам тогда нужно? – рявкнул Закари. – Ведь вы потеряете все шансы на замужество, когда весть о вашем бегстве распространится. А это скоро произойдет. Подобные побеги не остаются незамеченными.
Прежде чем ответить на вопрос и последовавшие замечания, Джанетта задумалась, чего Закари явно не ожидал.
– Думаю, вы ошибаетесь, – наконец медленно заговорила девушка. – Тетя и дядя наверняка не станут распространяться по поводу моего бегства. А если кто-нибудь в Чунцине и заметит мое отсутствие, то просто сочтет, что я неожиданно вернулась в Англию.
Закари иронически хмыкнул, а Джанетта невозмутимо продолжала:
– Но если даже ваши предположения и верны, мистер Картрайт, меня это совершенно не волнует.
– Будет волновать, когда вернетесь в Англию и станете для общества персоной нон грата.
– А я никогда и не стремилась попасть в высшее общество, мистер Картрайт, – с легкой усмешкой парировала Джанетта. – Я могла попасть на светский сезон в Лондон только в том случае, если бы этого захотелось Серене. А Серена не изъявляла подобных желаний.
Один из китайцев осторожно подошел к ним, держа в каждой руке по чашке с чаем. Пока Джанетта брала чашку и благодарила его, Закари Картрайт хранил молчание. Она сделала глоток и тихо произнесла:
– Вы считаете, что мое бегство из Чунцина вслед за вами и лордом Рендлшемом – бездумный, дурацкий поступок. Возможно, так оно и есть. Но я ни о чем не жалею.
Спокойная реакция на его гневные слова, похоже, несколько умерила возмущение Закари Картрайта. Он тоже взял у китайца чашку с чаем.
– Мне кажется, что вы уходите от главного вопроса – о своей репутации.
– Я не ухожу от него, мистер Картрайт. Я немало думала об этом. И решила, что если мне предстоит выбирать между полноценной, интересной жизнью – пусть даже это грозит мне потерей репутации – и скучной, бессмысленной, то я предпочту полноценную и интересную.
– Все не так просто, – возразил Закари, уже совладавший со своим гневом. Теперь его голос звучал почти сочувственно. – Через восемь месяцев моя экспедиция в Ганьсу закончится. Предположим, я тоже совершу необдуманный поступок и позволю вам сопровождать меня. Но что тогда будет с вами? Тетя и дядя скорее всего отрекутся от вас. А муж вашей кузины, возможно, запретит своей жене общаться с вами. У вас не будет ни дома, ни средств к существованию, ваша жизнь будет совершенно разбита…
Джанетта улыбнулась, слегка изогнув губы.
– Мое будущее не так уж безотрадно, как вы себе представляете, мистер Картрайт. Я отнюдь не глупа и намерена использовать свой ум с наибольшей пользой.
Брови Закари удивленно взлетели вверх, а улыбка Джанетты стала шире.
– Сегодня я долго размышляла о своем будущем и решила, что попрошу дядю отправить меня в Оксфорд, в женский колледж. Не думаю, что он откажет. Образование позволит мне вести тот образ жизни, который мне нравится. А мне нравится интересная жизнь, полная приключений, как у вас. Жизнь, в которой есть не только замужество.