— Давай заклинание.
Ну, была не была! Быстро произношу слова, прижимая руки к линиям рисунка. И, о чудо! Не успела я еще закончить, как по линиям побежали огоньки. Яркие. Афри радостно вскинул голову. В этот момент в двери появилась незапланированная форточка. Афри нервно оглянулся и стал быстро произносить заклинание наведения на свой мир. Удары сыпались так же часто, как и ругательства от совершенно взбешённого Олежека. Ого! Таких белых от бешенства глаз я у него еще ни разу не видела. Афри поднимает глаза, и я понимаю, что он готов уйти. В этот момент дверь окончательно сдается.
Я смотрю на локомотив по имени Олег и пропускаю момент, когда Афри резко протягивает руки и, схватив меня, буквально впечатывает в свое тело и выкрикивает последнее слово. Хлопок — и Олежек ловит только воздух.
Глава 5
Свист, мерцание и громкий хлопок — и вот я лежу на Афри в полной темноте. Пахнет сыростью и еще чем-то незнакомым, противным. Афри подо мной завозился и застонал. Ну прямо уж! Не такая я и тяжёлая. Пятьдесят пять килограмм живого веса всего. Ни капли жира, как у хорошей гончей. Скатилась с тельца дроу и села. Пол холодный, видимо, каменный.
— Ты чего опять натворил, колдун косорукий?
— Ничего страшного. Мы у меня дома, — проскрипел Афри.
— Чего-то я не помню, чтобы я к тебе в гости собиралась. Ты на фига меня хватал?
— Тебя тот бешеный собирался убить в порыве ревности. Я решил тебя спасти.
— Вот, блин, лыцарь в сияющих доспехах, на мою голову. Я меня спасать просила? Я что с этим психическим первый день, по-твоему, знакома? Ему меня убивать резона нет, я ему для других целей нужна. — Афри обиженно засопел в темноте, оскорбленный в лучших чувствах. Надо исправлять ситуацию, а то зарублю будущего героя-бетмена, так сказать, на корню, и останется их Готэм, блин, без спасителя. — Ладно, спасибо тебе, конечно. Он таким злым еще ни разу не был. Видимо, увидел в твоем лице серьезного конкурента. — Льщу без зазрения совести. — Но все равно так хватать меня не надо было. Как я домой-то вернусь? И чего тут темно-то так?
— Домой мы тебя живо вернем. Теперь-то я научился порталы открывать.
— Ага, вот это меня и пугает. Вдруг я вместо дома к демонам попаду?
— Не попадешь. Но даже если и так, то бояться нечего. Они очень все культурные и воспитанные. Озабоченные только очень. А так ничего. У меня там друзей много.
— Это ты меня так успокоить пытаешься? Да-а-а-а, не хватает тебе опыта ещё во многих аспектах жизни, Афри. Ну, так долго еще в темноте сидеть будем?
— Сейчас свечи зажгу.
— АФРИ! — Вопль откуда-то сверху.
— Ой, — испуганно пискнул Афри и на что-то наткнулся в темноте. — Ифер здесь! Он, наверное, портал почувствовал!
Что-то мне это не нравится почему-то. Где-то наверху распахнулась дверь, в проеме образовалась монументальная мужская фигура. Судя по силуэту, очень даже ничего. Даже прям понравилась мне.
— Афариэлиус дер Варандо дер Самиус! — заорала фигура хорошо поставленным голосом. Разонравилась мне сразу. — Где тебя демоны носили? Мы всё перевернули в поисках тебя. Мне мама твоя уже плешь проела! — продолжал разоряться мужик.
Поднимаюсь. Не люблю, когда орут, а я на полу сижу, неудобно как-то.
— Здравствуйте, уважаемый, — говорю я вежливо.
Немая сцена. Потом мужик отмер и махнул рукой. Повсюду свечи зажглись. Я даже прищурилась с непривычки, так светло вдруг стало.
— А я вот ведьму нашёл, — робко, из-за моей неширокой спины сказал Афри.
И мужик стал медленно спускаться к нам по лестнице. Вот знаете, когда я мечтала увидеть вместо юного Афри дроу — коварного искусителя — не стоило мои мечты так буквально воспринимать. Потому как спускался к нам настоящий взрослый дроу, который выглядел прямо как в любовных фэнтезийных романах. Все как полагается — ростом повыше Афри на полголовы, широкие плечи, узкие бедра, длинные стройные ноги с развитой мускулатурой. Одет в кожаные штанишки в облипочку и кожаную же безрукавочку, не скрывающую ни гладкой мощной груди, ни мускулистых рук в красивых татуировках. Кожа чуть светлее, чем у Афри, по цвету напоминает молочный шоколад. Прям шоколадный заяц. Вспоминая песенку, сразу стало интересно, насколько ласковый… мерзавец. Завершала композицию голова с богатой длинной шевелюрой посветлее, чем у Афри, и красивое аристократичное лицо с огромными синими глазищами, которые сейчас, широко распахнутые, смотрели на меня, и порочно-чувственными губами.