— Давай я тебе вещи помогу собрать? — предложила Люба.
— Не хочу никуда ехать. Вот почему так? Как ты приезжаешь, так обязательно неприятности! — зло сказал Ярик, пряча глаза.
— Это ты зря. Скажи спасибо, что я появился вовремя. Через пару месяцев у твоей матере появятся компании таких же обдолбаных друзей, как и она. Тебе на это все смотреть охота?
— Мне не нравится когда у нас компании.
— А будет еще хуже. Может, то что ты уедешь сейчас, поможет ей за ум взяться. В жизни все бывает. — Стас сам не верил в слова, которые говорил. Почему-то Люба это поняла сразу, а Ярик поверил. Или захотел поверить в это. Он шмыгнул носом, тяжело сглотнул.
— Поможешь? — спросил он Любу.
— Конечно. — она улыбнулась ему.
Стас не стал участвовать в сборах. Пошел искать документы Ярика. Его злило все происходящие. Нет, он знал, что Розетта небольшого ума девка, но такое творить
— это совсем с катушек слететь надо. Нравится ей жить за счет мужиков. Ладно. Но забыть о ребенке — это предел всему. Алкоголь и наркотики совсем разум затуманили. И Стас об этом не знал. Ему казалось, что достаточно присылать деньги на сына, а он сам вырастит. Да уж. Вырастит. С такой-то матерью. Это теперь надо потратить время на перевод из одной школы в другую. Волокита. Но пока у него есть время, можно этим заняться.
Детвора справилась за полчаса. Неплохо. И Ярик вроде перестал грустить. Чего-то Любе рассказывал, та засмеялась. Все образуется. По крайней мере, Стас на это надеялся.
Город, в котором жила мама, находился под Тверью. Не так и далеко, но и неблизко. Пришлось на дорогу потратить три с половиной часа. Детвора вначале болтали. Потом резко замолчали. Стали в окна смотреть. Все вокруг было в снегу. Красиво. Не как в грязной Москве. Город ему этим и не нравился. Но чтоб поработать — самое то.
А вот и родные места. Маленькие деревянные дома вперемежку с пятиэтажками. Глухая провинция. А всего ничего отъехали от Москвы с ее ночными огнями. Любе здесь точно не привыкать. Сама в похожем городе жила, размером с головку булавки, если посмотреть на карте. Маленькие городки. В них есть какая-то прелесть, которую он никак не мог понять. Может в размеренности и простоте жизни? Где каждый знает друг друга если не по имени, а уж точно в лицо? Или в этом белом чистом снеге, который остается таким и в городе?
Люба скатала снежный комок в руках и смотрела, как он медленно тает, пока он вытаскивал сумки из багажника. Интересно, о чем она думает? Потом решительно разломала комок и кинула его в сугроб. Потом узнает. Если не забудет.
Первый этаж. Трехкомнатная квартира, в которой всегда было многолюдно. Дверь открыла какая-то мелкая девчонка. Новенькая. Он с ней еще не был знаком.
— Привет, мелкота. Мать чего делает?
— На кухне. Ужин готовит. — ответила растерянно девочка. — А вы кто?
— Нюра, кто там? — из кухни вышла женщина лет пятидесяти с седыми волосами, собранными в пучок. Она на минуту остановилась, а потом просто молча обняла Стаса. — Что же ты не позвонил? Предупредил, что приедешь.
— Так спонтанно все получилось. — ответил Стас. — Я Ярика привез.
— Ярик? Да тебя не узнать! Вытянулся как! А на тебя и непохож. Разве только взглядом. Взгляд точно твой. Как у волчонка. — она потрепала Ярика по голове. Тот резко отскочил в сторону. — Проходите. А что в сумках?
— Можно пока Ярик у тебя поживет?
— Хоть все оставайтесь. — она улыбнулась.
— Я на это и надеялся.
Люба ко всему решила относиться нейтрально. К тому же побывать в гостях у родных Стаса было лучше, чем видеть, как он напивается и гадать стоит ли его опасаться. Вчера она весь день провела как на иголках. Но прошло все мирно. Он пил да литературу обсуждал. Отец, когда пил, то политику обсуждал, а этот Достоевского. Пусть она и не читала Достоевского, но много о нем узнала за прошедший день. Самое дурное ее день рождения. Одного хорошо, что Стас решил к ней относиться как к ребенку. Та история, когда она должна была его соблазнить, показалась ей совсем дикой и глупой. Если бы тогда отец на нее не надавил, Люба бы не согласилась. Сейчас, узнавая Стаса, она все больше радовалась, что тогда у нее ничего не получилось. Он ей не нравился. Вызывал какое-то противное чувство в душе. Представить, что пришлось бы с ним целоваться, ее начинало передергивать от отвращения. Но общаться с ним было интересно. Или скорее не опасно.
У матери Ярика было еще трое детей. Вообще их было шестеро. Но как Люба поняла из разговора, один сын учился в институте в Санкт-Петербурге, дочка замуж вышла, а Стас в Москве болтался. Родных у нее было лишь двое. Остальные или взяты под опеку, или приемные. Стас вкратце обрисовал ситуацию, связанную с Розеттой.