— Потом покажешь, что за обувку купить решила. С какими стразами, что они так стоят.
— Обязательно. — она ему улыбнулась и подтолкнула Любу к двери. Через минуту они оказались на улице.
— А теперь можем поговорить спокойно, дочка какого-то там друга. Чего у тебя с ним?
— В смысле?
— Любовь всей жизни? — довольно помпезно спросила Света.
— С чего вы так решили?
— Потому что знаю его хорошо. — ответила Света.
— Нет никакой любви.
— А что есть?
— Какая-то игра, которую он ведет с моим отцом. А я как пешка. Незначительная фигура, которой не жалко пожертвовать. Отец меня Стасу перекинул. После этого Стас не знает, что со мной делать. Знаете как бывает, вроде и не нужна вещь, а выкинуть жалко.
— Вполне возможно. Только не верю. Я тебя пока не знаю, но его знаю как облупленного. Когда ему было четырнадцать лет, он притащил какую-то девицу со словами, что он на ней женится. Любовь всей жизни и все такое. Давай меня уговаривать. Я тогда впервые увидела его именно просящим. Так он наглый, требовательный был все время. А тут просит. Смотрю на девку — это жесть. Непромытая. Видно, что из-под мужиков не вылезала. Было подозрение, что наркоманила. Но прожила она у нас недолго. Два дня. Потом Ромео застал любимую за изменой. В Отелло превращаться не стал, а выгнал ее из квартиры. И хорошо. Второй раз привел ко мне вторую жену. На этот раз уже официальную и с ребенком на руках. Только из армии вернулся и сразу женился на ней. Она приезжая из глухой деревни под Владивостоком. Работала здесь танцовщицей. Проще говоря — проституткой. Жить негде. На время пожить попросились. И опять уговаривал, а не ставил перед фактом. Ладно, живите. Только обслуживать я их не стала. В итоге голодали, потому что готовить никто из них не хотел. Грязные ходили, потому что стирать некому было. Уж в чем была проблема вещи в машинку кинуть — не знаю. Все друг друга ломали, кто из них этим будет заниматься. В итоге разбежались. Теперь ты появилась. И третий раз он за тебя просит. Не так давно ко мне Ярик привез, но я же видела, что на пацана ему по сути плевать. Скинул мне его и забыл. А сегодня остаться решил, явно проверять будет не съем ли я тебя. Вот мне интересно откуда такая забота и к чему готовится.
— Не знаю. — ответила Люба.
— Самое интересное, и по типажу вроде не подходишь. Но, гад, ведь просит.
— Мне сейчас не до романов. На ноги бы встать и выйти из их игры. Пока других интересов нет.
— Посмотрим. — хмыкнула Света.
Они прошли несколько магазинов. Люба примеряла кофту с открытым верхом. В зеркало смотрела девушка с большими глазами. Шея была покрыта мелкими синяками, что остались после поцелуев. Она совсем о них забыла.
— Ну как? — заглядывая за занавеску примерочной, спросила Света. Люба попыталась спрятать синяки, но не получилось. — Да. Возьми лучше водолазку с воротом. А то такое ощущение, что тебя кто-то съесть пытался. А то нет у них ничего. Так я и поверила. Как будто я Стаса не знаю.
Люба слышала ее бормотание, которое та и не думала скрывать. Стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю. Она не выдержала. Слезы. Как она не пыталась их сдержать, но у нее не получилось. Сбежать куда глаза глядят. И пусть будет что будет.
— Люб, ты чего? — Света обняла ее. — Не плачь. Это все мелочи. Мне на самом деле все равно. Просто не люблю, когда обманывают. Так и хочется до правды докопаться. Пойдем на свежий воздух.
Они оплатили покупки и вышли на улицу. Ветер начал поднимать снег, кидая его в лицо. Темнело. Холодно. Не знакомый город, не знакомые люди. И она одна. Люба больше не могла. Сорвалась. И никому ведь не пожаловаться. Никому не рассказать о страхах и сомнениях. Одна. Только ветер подвывает.
— Люба. Что случилось? — спросила ее Света, уводя в какой-то двор. Промерзшая лавочка. Сизоватые сумерки. Бродячие собаки, что рыщут по округе в поисках еды. Уныние, запустение. И она пытается взять себя в руки, но не получается. Рядом незнакомая женщина, которую она видит второй раз в жизни.
— Я больше не могу. — только и сказала она. — Просто не могу.
— Конечно, не можешь. Столько всего свалилось.
— Не представляете сколько.
— Так расскажи.
Наверное, действительно Люба больше не могла все это держать в себе. Она рассказала про бабушку, про отца, про так как должна была украсть документы. Хотелось хоть с кем-то поделиться, услышать, что ей делать дальше. Сама она даже не подозревала как быть. Да, она хорохорилась перед Стасом, но ей было тяжело.