Вначале ее волновала, что они хотят с ней сделать, но потом стало безразлично. Температура путала сознание. Или оно так напугалось, что отказывалось работать? Интересно, а если она умрет здесь, то что они будут делать с трупом? В лесу закапают? И никто цветочка на могилу не положит. Обидно. Хотя ей должно быть без разницы.
А Стас? Он хороший. Она его любит. Он ей говорил это. Не скрывал, а она нет. Так нельзя. Надо жить, чтоб сказать эти слова. Надо поправиться. Надо прийти в себя. Нужно выжить. Жизнь — это хорошо. Только сейчас ей плохо.
Надо действовать. Она нашла разбитую трехлитровую банку. Когда-то в ней были закрыты огурцы, которые сейчас валялись рядом с банкой. Сморщенные и потерявшие свой вид. Они напоминали мумию в засохшей лужи рассола. Наверное банка здесь прозимовала. Из-за разницы температуры лопнула. Бедная забытая банка. Забытая дача. Забытая Люба. Но рано или поздно о ней вспомнят. Тогда придется показать зубы. Но она не умела кусаться. Не умела себя защитить. Стас советовал ей найти защитника. Того кто умеет кусаться. Интересно, а он умеет кусаться? Умеет. Хотя и не любит.
Осколок надо припрятать. Он может пригодиться. Вроде простое действие. Из одного конца комнаты доползти до другого и обратно. А сил ушло как будто она полдня на огороде провозилась. Хотелось есть. Чувство голода не покидало ее, заставляло сжиматься желудок. Вначале он недовольно рычал на нее, потом понял, что это бесполезно и еды не получит. Поэтому лишь периодически скулил. Ее не кормили. Правильно. Зачем ее кормить. Хорошо хоть воды дали. Хотя могли бы и одеяло еще дать.
Дожди закончились. Выглянуло холодное солнце. Оно осветило старую грязную комнату, прошлось по лучам Любы, заставляя ее жмуриться. Солнце и радо было бы ее согреть, но тепло ушло до лета. Осталась лишь иллюзия тепла. Слезы. Люба расплакалась. Держалась, держалась и расплакалась. Лучи ласково погладили ее по щеке и скрылись за хмурыми тучами. С тучами пришла пустота и безнадежность.
В снах все проще. Все живы и здоровы. Можно вновь почувствовать счастье. Бабушка, мама. Они что-то ей говорили, но Люба была так рада их видеть, что не запомнила слов. Потом видела маму Свету и Стаса. Слезы. Она плакала. Устала. Это ведь не для нее такая жизнь. Она к ней не готова, потому что не может кусаться. Это и пыталась во сне объяснить Стасу. Он ее поцеловал. Говорил, что она говорит глупости. Но разве это глупости?
Люба размазала слезы по лицу и открыла глаза. Стемнело. Впереди очередная холодная ночь. За окном выли собаки, соревнуясь с ветром. Или это были волки? Можно разбить окно и вылезти на улицу. Второй этаж — это не так и высоко. Или высоко? Допустим, она не сломает ногу. Но тогда ее съедят те твари, что только и делают, что воют. Глупости. Переломает себе только кости. У нее физическая подготовка почти на нуле. Да и звук разбивающегося стекла услышат внизу. Тогда сразу поймают. Внизу всегда кто-то был. Голоса, звук радио, топот, смех. Они не покидали свой пост. Единственное, что она не слышала о чем они говорили. Но это и к лучшему. Меньше знаешь — крепче спишь. А сон опять наваливался на нее.
Она дремала, когда шум внизу ее разбудил. Люба сидела в углу комнаты, подальше от люка. Схватила сразу осколок трехлитровой банки. Драка? Что-то не поделили? Возможно. Да пусть там себя хоть переубивают. Нет, тогда ее здесь никто не найдет. А так ее кто-то найдет? Люба уже в этом сомневалась.
— Где ключ от замка?
— Какой-то сбоку висит. Он?
— Ага.
Мужские голоса. Люк открылся. Люба сжала осколок банки. Теперь она точно будет защищаться. Научится кусаться. Придется или ее съедят.
Стас смотрел на нее и не узнавал. Дикий грязный зверек, забившийся в угол. Испуганный взгляд. Она так яростно сжимала осколок банки, что порезала ладони, но не замечала этого.
Вонь стояла такая, что хотелось зажать нос. Он подошел к ней и сел напротив на корточки.
— Люба, отдай мне стекло. — попросил он, осторожно разжимая ее пальцы.
— Стас. — едва слышно прошептала она.
— Все будет хорошо. Теперь все хорошо будет. Сейчас мы снимем этот грязный свитер. Я тебе свой отдам.
— Не надо. — она испуганно сжалась. В глазах дикий страх.
— Стас, ты там чего застрял? — послышался голос снизу.
— Иду. — крикнул он. Люба сразу спрятала голову в плечи. — Не бойся, это же я. Меня бояться не надо. А свитер снять придется.