— Спасибо. Но Стас…
— Со Стасом сама разговаривай. Я не лезу к вам и впредь не буду. — хмуро сказала Света. — Помочь поднять детвору — помогу. Наташку подключим. Она у нас в этом деле опытная. А как со Стасом быть, я не знаю. Даже совета дать не могу.
Люба напилась успокоительного чая и лежала в комнате Светы. Все чувства словно заморозили. Это хорошо. Сейчас ей не хотелось нервничать, чего-то решать. Нужен был небольшой перерыв. Солнечные зайчики отскакивали от стакана с водой и бегали по стене. За ними было интересно наблюдать. Как в детстве. А ведь в детстве все было проще. Не было этих сложностей. Сомнений, проблем. Почему нельзя, чтоб все было просто и во взрослой жизни.
Он остановился у входа в комнату. Странно. Люба и не слышала, как хлопнула дверь. Она смотрела на него и чувствовала, как сердце предательски сжалось. Стас улыбнулся. Зашел в комнату. Закрыл за собой дверь. Он сел рядом с кроватью прямо на пол.
— Рассказывай, чего грустишь? — в его глазах не было холода, как боялась Люба. Скорее теплота, что удивило Любу.
— Тебе ведь и так все рассказали.
— В общих чертах. — не стал скрывать Стас.
— Так что спрашиваешь?
— Подробностей я не знаю.
— А они нужны? — удивилась Люба.
— Честно, мне технически интересно, как у тебя с кем-то получилось и плохо не стало. — усмехнулся Стас.
— Я не помню. — покраснела Люба.
— Какой срок?
— Одиннадцать недель. Я считала. Все выходит так, что это не твои дети. — Люба посмотрела ему в глаза. А там все та же теплота.
— Анализы нормальные? Ничего не подцепила во время своих приключений?
— Нормальные.
— Воспитаем. — пожал плечами Стас. — Что делать раз так получилось?
— Ты так просто об этом говоришь?
— Ты ведь не любишь усложнять. — он вздохнул. — Люба, я тебя тогда обидел. Специально хотел с тобой расстаться. Думал так будет лучше. Получилось все грубее, чем я планировал. Поэтому в результате нашей ссоры косвенно виноват и я. Нужны тебе эти дети — воспитаем, вырастим. Хотя я все равно считаю, что от них проблем много.
— Ты говорил…
— Я помню, что я говорил. — остановил ее Стас. Улыбка ушла. Скорее появилась усталость. — Люба, я тебя очень люблю. Не представляешь насколько. Наверное, ты лучшее, что было в моей жизни. И вряд ли что-то тебя затмит. Мне хочется чтоб ты была счастлива. И самому страдать неохота. С тобой жизнь другими красками играет. Все-таки я эгоист. Думал больше о себе. Не знаю, поймешь ли меня, но я такой же человек с теми же потребностями. Мне хочется жить, любить, надеяться, верить. Обнимать и целовать тебя. Видеть твою улыбку. Строить планы. Спасть с тобой в одной кровати и любить. Мне нравятся наша страсть и твоя отзывчивость. Твои глаза, в которых можно утонуть. И я терпеть не могу твое молчание, потому что, когда ты молчишь, ты чем-то недовольна или расстроена. Я тебя люблю. Хотел бы дать то, что ты хочешь. Я видел, как ты мечтаешь о ребенке. Но от меня тебе лучше детей не иметь.
— Почему? — Люба так и не отвела своего взгляда. Спокойное лицо. Стасу стало не по себе.
— Вич. Подцепил когда из тюрьмы вышел. Проститутку снял. После нее такой букет приобрел. Пока разгребал и лечился в итоге выявился на анализах. И довольно вовремя. Это как бомба, никогда не знаешь сработает таймер сегодня или через неделю. Вначале жить не хотел. С другой стороны, мы каждый день просыпаемся и не знаем последний ли это наш день или их будет еще с десяток. Только желание жить появилось какое-то сумасшедшее. Словно мне второй шанс дали.
— Вот только честно, ты меня сейчас добить хочешь? — спросила его Люба. — Мы год с тобой спим. Ты мог раньше сказать?
— Не мог. Боялся, что ты отвернешься от меня. Струсил. Я боюсь тебя потерять. Пусть поступил подло. Ты полное право имеешь на меня злиться. Я подверг тебя опасности. Все время подвергаю. Хотя, через поцелуй не передается. Рукопожатия и объятья тоже. Только кровь и сперма. За этим я слежу. Поэтому и не хотел детей. Ты можешь подать на меня в суд. Потому что я обязан был тебя предупредить. Можешь анулировать наш брак. Можешь проклясть меня и ненавидеть. Или будем жить дальше. Как раньше. Детей я признаю. Опять нечестно мне напоминать, но год назад кто-то говорил, что делить будем все напополам.