Но только не сегодня, дала она себе клятву, замедляя шаг у входа в бараки. Она сделает что нужно и уйдет. Кроме того, что Дрюс себе вообразил? Будто Клив откажется от невесты с богатым приданым ради валлийки, не имеющей ни титулов, ни богатства? Уинн презрительно покачала головой. Дрюс совсем поглупел от любви и перестал здраво рассуждать.
И все же она не могла сердиться на Дрюса за его отчаянную попытку сделать хоть что-то – все равно что – ради возлюбленной. В конце концов, Аделина отвечает на его любовь. Если бы Клив отвечал на ее любовь, Уинн тоже боролась бы изо всех сил, чтобы отвоевать его. Но то, что Клив чувствовал к ней, было не любовью, а всего лишь вожделением. А ей этого было мало.
С тяжелым сердцем она постояла у бараков, где жили неженатые рыцари и пешие воины. Повсюду где попало лежали тела, свидетельствуя о крепости пива и вина, лившегося в тот день рекой. Сон сковал воинов там, где они упали, свалившись ничком или растянувшись во весь рост и оглушая окрестности громким храпом. Услышав их нестройные рулады, Уинн чуть не рассмеялась.
Она замерла перед дверьми, разглядывая храпуна, лежавшего на пороге. Как же ей среди всех этих пьяных отыскать Клива?
– Он здесь, – ответил юный голос на молчаливый вопрос Уинн.
– Артур? Что, ради всего святого, ты тут делаешь?
– Сюда, Уинн. Я нашел его.
Уинн переступила через забывшегося тяжелым сном пьяного и, как только ее глаза привыкли к темноте, тут же увидела Артура.
– Тебе не следует здесь находиться, – зашептала она, поспешив к мальчику и огромной тени рядом с ним, которой, как она решила, был Клив.
– У него очень сильно болит голова, – сообщил Артур, не обращая внимания на ее выговор.
Беспокойство, звучавшее в голосе мальчика, трогало за душу. Артур переживал за своего кумира. Позже будет еще хуже.
– Я избавлю его от боли, – сказала Уинн, ободряюще обняв мальчика за плечи.
Она начала было подталкивать его к выходу, но потом передумала. В присутствии Артура Клив вряд ли допустит какую-нибудь вольность. Хотя едва ли он на это способен, учитывая теперешние его страдания. И все же не стоит испытывать судьбу.
– Вот, милый мальчик, подержи мой кисет, – велела она ребенку, затем занялась Кливом. – Ты сможешь проглотить лекарство?
Он сидел на грубой скамейке, зажав голову руками. Вид у него был самый разнесчастный. Она едва сдержалась, чтобы не дотронуться ласково до его лица.
– Ты приложила к этому руку, – тихо заявил он низким голосом и медленно поднял на нее глаза.
Уинн услышала, как Артур негромко охнул, догадавшись обо всем, и тут же пожалела, что позволила ему остаться. Что он теперь о ней подумает? Ведь она уже в третий раз использует свое умение во вред его кумиру.
– Я сделала это ради Аделины, – ответила она, оправдываясь. – Девушка хотела отложить оглашение помолвки.
Артур облегченно вздохнул, приняв ее объяснение, а вот Клив не принял.
– Бесполезный трюк, – проворчал он, потом прищурился и повнимательнее вгляделся в нее. – Ты на самом деле поступила так ради нее? Или ради себя?
Уинн знала, как ответить на этот вопрос, но ни за что на свете не открыла бы правды. Ее любовь навсегда останется ее тайной.
– Почему ты должен жениться на Аделине? – вмешался Артур. – Мне кажется, ты должен жениться на…
Но Уинн не дала ему договорить.
– Я бы хотела просить тебя об одном одолжении, Клив. Пообещай мне кое-что, – сказала она.
– Сначала травишь меня, а потом просишь об одолжении? – язвительно спросил он, глядя на нее мутными глазами.
– Не для себя, – натянуто возразила она, с трудом сдерживаясь, чтобы оставаться спокойной. – Для Риса и Мэдока. Ты присмотришь за ними? Защитишь их? Я теперь знаю, что лорд Уильям любит своих сыновей. Но вот его семья… они, безусловно, близнецов не выносят, и я… я… – Она замолчала.
– С ними ничего не случится, Уинн. – Клив выпрямился, пытаясь в темноте рассмотреть ее лицо. – Обещаю тебе. Но если бы ты передумала…
– Держи, – перебила Уинн, сунув ему в руку маленькую чашу. Ей было невыносимо слушать его и не хотелось внушать Артуру никаких мыслей. – Выпей это. Половину сейчас, а остаток через час или около того. Тебе станет легче, и ты сможешь отдохнуть.
Потом, прежде чем Клив сумел ответить, она схватила Артура за руку и поспешно с ним вышла.
Артур сидел на высокой кровати, которую он делил с Рисом и Мэдоком, в спальне, предоставленной лордом Уильямом своим младшим сыновьям. Рис и Мэдок затеяли возню, изображая борцов, которых они видели днем.
– Я победил! – прогорланил Рис, сидя верхом на Мэдоке. Мэдок недовольно отпихнул брата.
– Ты сжульничал. И все равно я могу победить тебя в стрельбе из лука. – Он натянул воображаемую тетиву и выпустил невидимую стрелу. – Я Дрюс, и я стреляю лучше всех!
Артур видел, как Рис упал, схватившись за живот, изображая мучительную смерть от полученной раны.
– Жаль, что Дрюс не может здесь остаться и научить вас стрелять из большого лука.
Близнецы посмотрели на него.
– Возможно, наш отец позволит ему остаться, – сказал Мэдок.
– Да, он лучший стрелок и доказал это сегодня. Он мог бы стать капитаном лучников.
Артур кивнул:
– Это было бы здорово. Только я не уверен, что он согласится.
– Нет, согласится, – заявил Рис. – Если мы все попросим, то согласится.
Артур задумчиво посмотрел на них:
– Мне кажется, Дрюсу нравится леди Аделина.
– Та, на которой женится Клив?
Артур мрачно кивнул.
– Думаю, Дрюс не останется, если ему нельзя будет жениться на Аделине.
Близнецы уставились на него.
– Почему? – спросил Мэдок.
Артур раздосадовано вздохнул:
– Потому что Дрюс и леди Аделина любят друг друга, в точности как Клив и Уинн. Только ваш отец обещал леди Аделину Кливу, поэтому… поэтому все перепуталось и все несчастны.
Рис и Мэдок переглянулись.
– Значит, если лорд Уильям передумает и разрешит Аделине выйти за Дрюса…
– …тогда Дрюс останется здесь. С нами.
– А что же Клив? – спросил Мэдок.
– Он мог бы жениться на Уинн и вернуться с нами в Раднорский лес, – с улыбкой, полной надежды, произнес Артур.
– Мне казалось, что он хочет жениться на леди Аделине.
– В общем-то, конечно, хочет. Но Уинн он любит больше. А она любит его, – ответил Артур. – Кроме того, у вас ведь уже есть отец. Было бы справедливо мне тоже его иметь. И я хочу, чтобы моим отцом был Клив.
Близнецы снова переглянулись и одновременно пожали плечами:
– Тогда ладно. Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
День начался мрачно и угрюмо, под стать настроению Уинн. Во всем замке царила подавленность. К завтраку почти никто не вышел – у всех болели головы и животы. Обильные излишества вчерашнего дня, казалось, не повлияли только на детей и старых слуг.
Уинн чувствовала себя не лучше других, хотя вовсе не из-за чрезмерного увлечения угощением. За долгие ночные часы она хорошенько обдумала свои затруднения и пришла к невеселому выводу, что пора возвращаться домой. Ей было абсолютно ясно, что Рис и Мэдок недолго будут страдать из-за ее отсутствия. Вдвоем они насладятся как следует всем, что им даст их новое положение. А вот она и Артур, обе девочки и Бар-рис, и даже Дрюс загостились в Англии. Уинн решила в этот же день назначить дату отъезда.
Однако прежде чем она нашла камердинера лорда Уильяма, чтобы попросить о встрече с хозяином, дорогу ей преградил Клив Фицуэрин.
– На два слова, Уинн. Если ты не против, – добавил он с преувеличенной вежливостью.