Русалки как-то сразу поскучнели после моих слов.
"Почему ты не сказала сразу, что ты Та Самая?"
" Ну, наверное потому, что я сама не знала, что я "Та Самая", — с иронией ответила я, но русалки ее явно не поняли.
"Мы расскажем тебе о печатях. И отдадим пророчество".
Пророчество как бонус за неудачную попытку утопления?
" Одна печать отдана драконам и спит в своей колыбели уже не одно тысячелетие"
У меня было плохое предчувствие, что без драконов не обойдется.
" Другая, украдена принцем и спрятана в его Солнечном замке"
" Третья, затерялась на Жемчужных островах, но поспеши, или тебя опередят"
Русалки замолчали и одна из них куда-то уплыла.
" А четвертая?"
Русалки противно захихикали и посмотрели на меня, как на нечто весьма жалкое и смешное.
" Какая же ты глупенькая, — опять их тоненький раздражающий смех, — четвертую печать ты уже сорвала, она же уже на тебе!" — и дочь океана указала на мою руку, на которой в мутной воде матово сверкали узоры, обвивающие мой мизинец.
" Это четвертая печать?" — до меня медленно доходил весь смысл. За секунду пронеслись воспоминания о Крылатом и о камне, который я достала из книги. Этот камень и был печатью.
" Спасибо за ответы!" — поблагодарила я морских дев и уже собралась плыть к поверхности, как вернулась уплывшая русалка. Она протянула мне длинный футляр.
" Мы хранили это для тебя. Возьми свое пророчество".
Я взяла сверток и в последний раз посмотрела на русалок, чтобы хорошенько запомнить этих странных созданий — вряд ли я еще когда-нибудь их увижу.
" Прощайте!" — крикнула я и поплыла вверх.
Через минуту я уже вдыхала чистый морской воздух. Луну заслонили тяжелые тучи надвигающегося шторма. Значит, сирены снова будут петь, призывая ураган и корабли, обреченные на смерть. Я почти ничего не видела, кроме смутных очертаний берега. Вода уже была мне по колено, когда я услышала какие-то шорохи. Внутри зашевелилось смутное беспокойство. Где Нии?
Я вся дрожала от холода. Мокрая одежда противно липла к коже, а зубы стучали так громко, что заглушали шум прибоя. Костер погас, и я даже не знала куда идти. Откуда-то справа раздался приглушенный писк? и тут луна выплыла из-за своей ширмы. Волосы у меня на затылке встали дыбом, а сердце запрыгало как у загнанного кролика. Дэйн зажал нимфе рот рукой и, не смотря на ее отчаянные попытки освободиться, она не могла ничего сделать. Но не это повергло меня в ужас. Тело начало сотрясаться мелкой дрожью. Никого я еще так не боялась в своей жизни как его. Липкий противный страх пульсировал в каждой клеточке моего тела. Как он меня нашел?
Шайтан не двигался с места, просто смотрел на меня. В его глазах двумя серебряными монетами плавилась луна. Морской бриз трепетал длинные пряди волос. У висков он вплел в них черные нити, которые заканчивались драгоценными камнями в форме капель. При каждом дуновении ветра они звонко ударялись друг о друга.
Все это отметило мое испуганное сознание, пока находилось в ступоре. Потом пришла мысль о том, что Дэйн предатель. А за ней, следом, другая, — какая я дура, что не догадалась сразу.
— Ну, здравствуй, мой цветочек, — его тягучий голос для меня был как звук когтей, царапающих стекло, — хочу представить тебе моего помощника, мою правую руку, который составил тебе неплохую компанию и заботился о тебе, пока меня не было рядом. Дэйнарион, сильнейший некромант Иллюзории, — и он махнул рукой в сторону Дэйна.
— Мерзавец, — прошипела я.
— Всего лишь покорный слуга моего господина, — язвительно ответил предатель.
— Зачем был весь этот цирк? Тогда на площади, ты ведь специально отпустил меня? — вдруг с ужасом поняла я. Значит, сама я бы никогда не убежала, у меня это получилось только потому, что он мне разрешил.
— Конечно, неужели ты думаешь, что смогла бы просто так затеряться в толпе? Каждую секунду я знал, где ты, направлял тебя.
— Но зачем? Не проще было бы не отпускать меня и к тому же не ломать руку, — зло и с обидой крикнула я.
— Мне нужно было узнать, где печати, а это знали только русалки и только тебе могли это рассказать. Было несложно, ты же была на коротком поводке. Я всего лишь дал почувствовать тебе призрачный запах свободы, и ты сделала все, как надо. А что насчет руки, тут я не удержался, вышел из себя. Зато ты получила урок и больше не совершишь такую ошибку.
Идиотка. Всего лишь кукла на ниточках, которые дергает опытный кукловод. Если бы я была умнее, то догадалась бы, что все не может получаться так легко и складно.
— Нам пора. Теперь я знаю, где печати. Пока я отправлюсь за ними, ты подождешь меня в моем дворце. Я постараюсь вернуться быстрее, чтобы ты не успела по мне соскучиться, — ненавижу вот такую его улыбку.
Нии вдруг затихла и перестала вырываться. Я посмотрела ей в глаза и все поняла. Сейчас что-то будет и надо находиться как можно ближе к ней. Покорно опустив голову, я подошла к Шайтану. Он уже протянул руку, чтобы коснуться меня, как раздался яростный крик. Нимфа укусила Дэйна за руку, а он, не ожидавший ничего подобного, выпустил ее. За долю секунды она подлетела ко мне и крепко обняла одной рукой, поднявши вторую вверх. Я успела разглядеть какой-то предмет.
— Останови ее! У нее телепорт! — закричал Шайтан.
Все это произошло за мгновение, но мне казалось, что все двигалось очень медленно. Очень медленно Дэйн протянул руку, чтобы схватить нимфу за волосы, очень медленно в ладонях Шайтана загорался энергетический шар с маленькими синими молниями внутри.
А потом раздался звук, как от кремня, когда разводят огонь. Над нами вспыхнул свет и в тот же момент Шайтан выпустил шар, который полетел прямо в нимфу. Я услышала ее отчаянный крик, и все завертелось перед глазами. Это напомнило мне мое падение в колодец памяти.
Я упала на землю и больно ударилась головой. В глазах еще плясали разноцветные пятна, но дыхание постепенно выравнивалось.
— Нии! — в отчаянии позвала я, но ответом мне была тишина. Неужели она… Нет! Он не мог убить ее, она ему еще нужна.
Я не знала где я, луна светила ярко, но ночь все равно не позволяла увидеть много.
Я поняла только одно — мы не рядом с океаном. Воздух был чистый и прозрачный, но соли в нем не чувствовалось.
И тут я поняла, что до сих пор судорожно сжимаю футляр, который дали мне русалки. Присмотрев ближайший плоский камень, я села на него и развернула свиток. Бумага была очень старая и почти рассыпалась в моих руках. Я развернулась лицом к луне, чтобы она посветила мне и начала читать.
Где-то за солнцем, где-то за светом
Где ночь опрокинула чашу рассветов
Где море качает луну в колыбели
Где смерть засыпает в холодной постели
Там крыши домой не царапают небо
Там не целуют распятия слепо
Царица зима там сковала узоры
И ими закляла равнины и горы.
На сумрачном троне сидит господин
С душою остывшей и взглядом как дым
Он ищет осколки разбившейся власти
Ему безразличны желанья и страсти
Он грезит короной, он жаждет одно-
Надеть наконец-то ее на чело
И свергнуть того, кто ее недостоин
Чтоб этот урок навсегда он усвоил
Четыре печати на хрупкий цветок
Чтобы сплести королевский венок
Чтобы впустить через призму зеркал
Все воплощения древнего зла.
Не будет пощады, не будет прощения,
Тому, кто виновен, заклят на отмщенье
Два принца, две жизни, два разных пути
Тебе выбирать, по-какому идти.
Всего одному можно вылечить душу
Другому, душа и спасенье не нужно
Другой — лишь чудовище, с волчьим оскалом
Ты для него только танец пред балом.
Лишь истинный принц, на чьем сердце печать
Ее вместе с сердцем сумеет сорвать
Кто трон и корону отдаст за цветок
Тот будет носить королевский венок.
Я свернула свиток и устало прикрыла глаза. Зря я отказалась быть русалкой…
Глава 5. Горше полыни.
До рассвета оставались считанные часы, но, несмотря на очередную бессонную ночь, мне так и не удалось уснуть. Как только я проваливалась в сон от усталости, холод тут же возвращал меня обратно. Я обхватила себя руками, но так и не смогла сдержать дрожь. Мокрая одежда почти просохла, но там где я оказалась, было намного холоднее, чем на побережье, словно из лета я перенеслась в зиму. Надо было что-то делать, иначе я заработаю воспаление легких. Я уже чувствовала подступающий жар, а в горло словно насыпали песка. Не было сил идти куда-то, но оставаться на месте было безумием. Мои потрескавшиеся, сухие губы повторяла как заклинание одно и тоже: она жива, она жива. И я верну нимфу, чего бы мне это не стоило. Камень, к которому меня телепортировало, лежал на обочине неширокой пыльной дороги. Я посчитала это несказанной удачей — где дорога, там и люди, а где люди, там огонь. А мне надо было согреться, потому что я уже не чувствовала ног, а кончики пальцев начало неприятно покалывать. Только в мизинце пульсировало приятное тепло, а от узоров словно шел поток силы, который и подпитывал мое тело, не давая упасть без сил.