Милла лежала на полу, а Эльдар похоже впал в истерику. И было от чего. Из груди женщины торчал тот самый нож, на котором уже была кровь ее мужа. Драма повторилась, только главные герои поменялись местами. Я подбежала к раненой и попыталась вытащить нож.
— Не надо, — прохрипела Милла, — как только ты вытащишь его, я умру от потери крови.
— Но… что же делать? — в отчаянии спросила я.
— Пообещай мне одно. Забери отсюда моего сына и позаботься о нем. Прошу тебя, ты моя последняя надежда. Не знаю почему, но я уверена, ты не обидишь его и защитишь, — Милла закашляла и прикрыла глаза, — поклянись Пятой Богиней, она всегда заставляет выполнять клятвы.
— Пятой Богиней?
— Той, которая уже ждет меня у старой калитки с лилией в руках. Она протягивает мне свой белый цветок. Пора перешагнуть порог…
— Клянусь Смертью, — прошептала я.
Лицо Миллы исказилось в гримасе боли, а потом разгладилось. Прощай, волчица. Я позабочусь о твоем волчонке.
Эль обнял бездыханное тело матери и не реагировал на мои настойчивые просьбы уходить.
В этот момент очнулась Лирта и, поднявшись, выбежала на улицу с безумным гримасой на лице. Снаружи раздались истошные крики:
— Зверь! Зверь в деревне! Чужачка оказалась ведьмой, она привела оборотня к нам! Просыпайтесь, надо схватить ее!
Плохи дела, надо быстро уходить. Я резко дернула Эльдара за руку, заставив подняться. Богини, как же я устала видеть наполненные до краев болью и отчаянием глаза. Надо привести парня в чувства. Размахнувшись, я со всей силы ударила его по щеке. Эльдар не ожидал такой подлости с моей стороны и обижено вскрикнул.
— Эльдар, твою маму не вернуть. Но если ты сейчас не возьмешь себя в руки, ее смерть будет напрасной. Я обещала ей тебя защитить. Через пару минут проснется вся деревня и нас либо сожгут на костре, либо просто разорвут на части. Ты мне хвастался, что ты уже взрослый. Значит, и веди себя достойно, как мужчина!
Похоже, моя строгая речь возымела действие. Наверное, он ждал от меня утешительных, сочувственных слов. Но сейчас для них не время. Сейчас нужно спасать свои жизни. Эльдар сжал зубы и молча кивнул.
Крепко ухватив его за руку, я распахнула дверь и выбежала на улицу.
Да, оперативно они справились. На ногах уже была вся деревня. Но мало того, кто-то уже успел натаскать дров и сухих веток. И было у меня подозрение, что праздничный костер затевался в мою честь.
— Ведьма! Ведьма! Сжечь ее вместе со зверенышем! — кричали взбесившиеся крестьяне, обступив нас и отрезав путь к спасению.
— Мы пропали… — обреченно сказал Эль.
— Фу, не люблю костры. Потом волосы вонять будут, лучше бы уже топить собрались.
— Как ты можешь шутить?! — ужаснулся Эльдар, — нас же сейчас живьем сожгут на костре!
Я улыбнулась, а мальчик, скорее всего, решил, что я свихнулась, как его бабушка.
"Крылатый…"- позвала я своего Лунного коня.
Легкой серебряной дымкой возникла передо мной его душа, постепенно обретая формы. Рядом восхищенно ахнул Эльдар. Да, мой конь был настоящий красавец. Нервно перебирая копытами и стряхивая на землю звездную пыль, он покорно застыл около меня.
Злые крики затихли. Крестьяне в немом оцепенении уставились на коня. Воспользовавшись этой заминкой, я запрыгнула на спину Крылатому и протянула руку Элю. Мальчик робко ухватился за нее и через секунду оказался у меня за спиной. Крепко обняв меня за талию, он отчаянно пытался не показывать, как ему страшно. Но дрожащие руки выдавали его с головой.
— Они не пропустят нас даже под страхом оказаться под копытами коня. Нам конец, Тиа. Скорее твой конь полетит, чем мы выберемся отсюда живыми, — обреченно сказал мальчик.
— Заметь, ты сам это сказал, — засмеялась я, и дала Крылатому шенкеля. Тряхнув своей белой гривой, он оторвал копыта от земли и взлетел.
Эльдар что-то потрясенно пискнул и так сдавил мои ребра, что я забеспокоилась об их целостности.
Деревушка осталась где-то внизу, с перекошенными от страха и ужаса лицами крестьян.
— Теперь они точно думаю, что ты ведьма, — похоже, Эль начал потихоньку приходить в себя.
— А кто утверждал обратное? — я лукаво улыбнулась, — разве что вместо метлы конь.
— Куда мы летим? — решил поинтересоваться мальчик. Крылатый набирал скорость, и совсем скоро нас окружили горные пики. Холодный ветер неприятно бил по лицу. Только Си'эрр приветливо подмигивала впереди. Эль прижался ко мне и зарылся лицом в густой мех, чтобы хоть как-то согреться. Зато у него не слезились глаза от ветра, как у меня. Я опустила поводья, чтобы дать Крылатому свободу. Почему-то я знала, что он сам привезет нас в нужное место. И его и меня притягивало как магнитом к далекому горному пику впереди. Он слабо светился, но находился слишком далеко, чтобы рассмотреть источник света. Эх, жаль я не умею спать в седле, как опытные наездники. Хороший сон мне бы сейчас не помешал. Только когда меня больно дернули за волосы, я услышала вопрос Эльдара. Из-за свиста в ушах трудно было разговаривать. Пытаясь перекричать ветер, я ответила:
— К драконам!
За спиной раздался жалобный, горестный стон.
Глава 6. Чужое небо.
Ночь только вступала в свои права, когда Крылатый начал снижать высоту. Я не ошиблась: под нами что-то было, и это что-то светилось почти так же ярко, как Си'эрр. Туман, бережно укутавший горные пики, не давал рассмотреть источник света. Он как призма искажал сияние, рассеивая его.
Все ниже и ниже. Крылатый резким рывком прорезал белое марево, и его копыта утонули в мягкой перине снега. У меня за спиной потрясенно ахнул Эльдар.
— Это же алтарь Звезды! — ветер больше не рвал барабанные перепонки, и я услышала его шепот:
— Местная достопримечательность? — без особого интереса спросила я.
— Мама… — Эльдар сглотнул, но, сжав кулаки, все-таки продолжил, — мама рассказывала мне про это место. Один из трех алтарей, разбросанных по всей Иллюзории: алтарь Звезды, алтарь Солнца, алтарь Луны. Говорят, существует еще и четвертый, но никто не знает, где он находиться. Я никогда не видел ни одного из них, но мама обещала мне что… — дальше он продолжать не мог. Эльдар резко отвернулся и зашагал прочь. Он не хотел, чтобы я видела его слез, его слабость.
Догнав его, я опустилась на колени и резко притянула к себе. Он начал вырываться из моих объятий, но я не пускала. Последний рывок, и он затих. Потом детские руки робко обняли меня за шею.
— Я не хочу плакать, я должен быть сильным, — я едва смогла различить слова.
— Слезы — это не слабость, Эльдар. Если ты не будешь плакать, слезы останутся в тебе и превратятся в камни. И с каждым разом этих камней будет все больше и больше, пока они не завалят твою душу. А ты знаешь, как сложно разбирать обвалы? — я щелкнула его по носу.
Он последний раз хлюпнул носом и, утерев слезы, попробовал улыбнуться. Попытка выглядела довольно жалко.
— Я поклялась твоей маме, что позабочусь о тебе. И я тебя не брошу, слышишь, волчонок, не брошу!
— А если… если ты уйдешь так же как мама…
— Экий ты пессимист, уже похоронить меня успел. Где твоя вера в светлое будущее? Тем более у меня появился стимул бороться за свою жизнь, — я ему подмигнула.
Так мы и стояли, обнявшись, по колено в снегу. И там, на вершине самого высокого пика, около затерявшегося в снегах алтаря, крепко обнимая этого мальчишку, по сути, мне чужого, я поняла, что исполню клятву, данную его матери, чего бы мне это не стоило. И не потому что я боюсь прогневать Пятую Богиню, нет. Потому что эти малахитовые глаза смотрели на меня с такой надеждой и таким доверием. И что значат эти тщеславные Богини, эти жадные до власти принцы, короны и престолы всех миров против зеленых глаз ребенка?