Сердце забилось быстрее. Есть шанс не только не быть разорванной собаками, но и избежать встречи с принцем!
— И сколько Лис добиралось до этого портала?
Заммара отвела глаза.
— Заммара! Сколько?
— Ни одной.
…Повозка подпрыгнула на очередной ухабине, заставив меня очнуться от тяжелых воспоминаний. Я смутно помнила оставшиеся дни неволи, до того как меня посадили в железную клетку, чтобы отвезти к месту охоты. Заммара старалась поддерживать меня как могла, но ей не удалось прогнать отчаяние, которое поселилось на дне моих глаз. Меня мучили мысли об Эльдаре. Что с ним стало, как с ним обращаются? Я старалась надеяться на лучшее, но в моей памяти то и дело всплывало это жалкое подобие на мужчину, купившее Эльдара. Все эти страдания сделали меня какой-то безучастной к действительности. Как говорила Заммара, у меня был пустой взгляд и не меняющее своего выражения лицо. Наверно поэтому я оставалась совершенно спокойной, когда за мной пришли и даже не сопротивлялась. Заммара, правда, попыталась мне помочь, бросившись в ноги работорговцу. Девушка начала плакать и умолять его пощадить меня. Работорговец остался равнодушен к ее слезам, но стоило только ей начать говорить про мои браслеты и негласный статус невесты принца, как он изменился в лице и отвесил ей такую звонкую пощечину, что я испугалась. От такого сильного удара Заммара потеряла сознания. Я не могла ей ничем помочь и даже попрощаться. Только лишь помолилась Богиням, чтобы они благословили ее. Надеюсь, хотя бы в этот раз они услышали меня.
Мы выехали за пределы города и медленно ползли по размытой дождем дороге мимо полей и маленьких деревень, пока, наконец, вдалеке не показалась зеленая полоска леса. Как объяснил мне королевский егерь — а именно он был ответственен за охоту — меня выпустят на опушке леса, до того как покажется принц со своей свитой. Мне дадут неплохую фору. Похоже, он хотел меня приободрить. В его взгляде сквозила жалость и бессилие — он всего лишь выполнял свою работу.
Еще полчаса телега тащилась по проселочной дороге, пока не остановилась у кромки леса. Егерь выпустил меня из клетки и протянул тугой сверток ткани.
— Что это? — в недоумении спросила я.
— Тебе надо одеть это, девочка. Таковы привила — это одежда Лисы.
Я развернула сверток. А потом истерически рассмеялась. Я смеялась минуты две, пока на глазах не выступили слезы. Егерь молчал, не пытаясь прервать мое представление. Похоже, я становлюсь истеричкой.
— Вы что издеваетесь?! — отсмеявшись, закричала я, — меня пригласили на бал-маскарад? Может мне еще на четвереньки встать, чтобы, так сказать, полностью войти в образ?
Плотные коричневые штаны и такого же цвета кожаная куртка. Очень даже симпатично, если не считать длинного лисьего хвоста, пришитого к штанам. Я подняла штаны за пушистый хвост и протянула обратно егерю.
— Я этого не надену! — категорично отказалась я.
— Если ты нарушишь правила, то лишишься права на портал.
Заскрипев зубами, я принялась раздеваться. Егерь тактично отвернулся.
Чувствуя себя до невозможности глупо, я топталась на месте, нервно одергивая куртку.
— И еще это, — мне протянули изящную маску рыжего цвета, — не потеряй ее, иначе нарушишь правила.
Завязав на затылке бархатные тесемки, я попыталась успокоиться и не нервничать.
— У вас тут поблизости курятника нет с жирненькими аппетитными курочками, а то я проголодалась. Знаете, я просто млею от их аппетитного кудахтанья! — съязвила я.
Егерь хмыкнул и ничего не ответил.
— Ты готова, девочка? Двигайся в южном направлении и выйдешь к реке, которая огибает пшеничное поле. За ним Алтарь. Как только ты пересечешь границу леса, я засеку время. Через десять минут я протрублю в рог и подам сигнал о начале Королевской охоты.
Напоследок, пришлось уточнить, где юг, компасом же меня не снабдили. В последний раз я попыталась позвать Эфира, но он исчез. Потом собравшись с силами, кивнула егерю.
Лес оказался не очень густой и преимущественно лиственный. Всаднику не составит большого труда двигаться здесь рысью. Больно оцарапавшись о кору какого-то дерева, я чертыхнулась. На глазах выступили слезы. Тиа, успокойся, сейчас главное не сдаваться из-за какой-то глупой мелочи. Ты сильная, ты справишься, ты через столько прошла! Я в последний раз попыталась воззвать к силе печатей. Мне даже показалось, что на коже проступили серебряные узоры, но тут запястья скрутила острая боль. Я почувствовала на коже что-то горячее. Все руки были в крови, которая стекая с пальцев, впитывалась в землю. Послышалось кошачье шипение. Терпеть не могу кошек!
Я поняла, что теряю драгоценные минуты, а своей кровью только раззадорю гончих. И тут протрубил рог. Где-то вдалеке залаяли собаки. Королевская охота началась.
Во рту пересохло, и меня накрыла паника. По моему следу уже пустили гончих. Бежать, быстрее, быстрее! Ветка больно ударила по лицу, оставив саднящую царапину. Пульс бился обезумевший птицей, а кровь стучала в висках. И где-то далеко, на самом краю сознания, билось сумасшедшее, пропитанное адреналином чувство. Я боялась себе в нем признаться. Но с каждым шагом, с каждым отрывистым вздохом оно росло. Заставляло сладко замирать сердце. Это было предвкушение. Я увижу его. Эти синие глаза остановятся на мне и вспыхнут от желания прикоснуться. Как я не старалась, я не смогла вытравить из себя любовь к нему. К чужаку, обманщику, который умело воспользовался мной. Я понимала, что мне не за что его любить, что он заставил вспыхнуть во мне это чувство, манипулируя мною, назвавшись самым близким человеком. Но ничего не могла с собой поделать. Даже Шайтан был сейчас кем-то далеким и расплывчатым, а его красивые серые глаза темнели, наливаясь синевой.
В боку начало колоть от бега, а дыхание стало хриплым и прерывистым. Сил бежать уже почти не было. Собачий лай стал глуше. Неужели я оторвалась? Но тут я услышала стук копыт. Все ближе и ближе. Нет, Богини, нет!
Принцу начала надоедать эта забава, и он придержал гончих, чтобы самому загнать меня. Просвет между деревьями стал больше — лес кончался. Река должна быть совсем близко, я успею, должна успеть!
А потом время словно остановилось. Я услышала пронзительный свист летящей стрелы. Резка боль пронзила мою правую руку, из которой торчал острый наконечник. Принц играет со мной. Я была уверена, что он легко мог послать эту стрелу мне в сердце, но это было бы слишком легко и не интересно. Деревья расступились, и я выбежала на высокий, крутой склон. Почти теряя сознание от боли и потери крови, я не успела вовремя затормозить. Нога соскользнула с обрыва, и я полетела вниз, за секунду до падения успев обернуться. Увиденное мной четко отпечаталось в памяти и стояло перед глазами, пока я падала, сдирая кожу об острые камни.
… Великолепный белый конь на всем скаку несся мне навстречу. Длинную белую гриву трепал ветер. Его всадник низко прижался к белоснежной шее. Принц превосходно держался в седле и был словно продолжением своего коня. Его одежда была жемчужного цвета с золотыми нитями, горевшими на солнце, а плащ, развевающийся за спиной, был насыщенного синего цвета. Мой прекрасный принц из сказки. Который затравит меня как зверя, идя на запах моей крови. Прекрасный в своей жестокости и беспощадности.
Скатившись к подножию, я застонала. Сил подняться уже не было. Я знала, что у меня в запасе пара минут, пока лошадь принца обогнет склон. Я услышала шум воды. Из последних сил я доковыляла к реке. Благо, она была мелкая и не шибко бурная. Вода немного помогла мне прийти в себя. Но меня беспокоила рука — я перестала ее чувствовать, и она весела плетью. Снова моя решимость ослабла. Противный внутренний голос уговаривал сдаться, отступить. И в самом деле, собак отозвали, они не разорвут меня. Я могу просто подождать принца и сорвать маску. И он позаботиться обо мне, его синие глаза уже не отпустят…. Да, они посадят меня в золотую клетку, сделают своей игрушкой, а получив силу печатей, избавятся. Беги, Тиа, не останавливайся.