— Назад! Я президент. И слушать мои приказы!
На мгновение все стихло. Видимо, Ник загородил собой вход в каюту. Но тут снова заговорил капитан.
— Президент Ник! Мы обязались выполнять ваши приказы. Но только разумные приказы. Сейчас мы все против вас. Отойдите от входа в каюту. Не загораживайте дорогу. Я сам сейчас уничтожу этот ненавистный цветок.
Астра сжала кулачки. Нет, просто так она не даст себя уничтожить! Она будет защищаться из последних силенок.
С волнением вслушивалась она в слова Ника:
— Уважаемые советники! Я обещал и обещаю снова всегда и во всем следовать вашим ценным советам. Но вы, видимо, не до конца поняли меня. Наверно, я не сумел высказаться достаточно понятно. А вот что мне хотелось сказать. Да, мы должны уничтожить цветы, в том нет сомнений. Но, как я уже говорил, важнее и ценнее не просто уничтожить врага, а переделать его, подчинить, заставить служить нам. Вы знаете — я могу переделывать души. И торжественно обещаю вам — этот цветок будет полностью изменен и подчинен нам. Участь его решена. В моих руках эта Астра перестанет быть цветком!
Черный флаг
Ник сумел убедить советников оставить жизнь Астре, хотя далось ему это нелегко. Последним покинул салон капитан, продолжая высказывать неудовольствие.
— Ох, напрасно, совсем напрасно мы согласились. Зачем цветок переделывать? Смять его — и дело с концом.
Ник распахнул дверь каюты.
— Выходи, Астра, — сказал он, утирая пот со лба. — Опасность миновала. Да иди, иди же! В салоне никого нет, дверь я запер…
Астра осторожно вышла из каюты и села на краешек стула около иллюминатора.
— Ты все слышала, Астра, и все поняла, — устало вздохнул Ник. — Пока я не имею твердой власти. На корабле, признаться, еще нет порядка. Даже вахта по-настоящему не налажена. Каждый считает себя вправе позволять себе все… Хорошо, что никакая опасность нам сейчас не угрожает. Но ничего, ничего, все образуется. Постепенно я приберу их к рукам. Станут как шелковые… Я их знаю.
— Спасибо, что вы защищали меня, — поблагодарила Астра.
— Это было очень важно для меня самого, — признался Ник. — Только, пожалуйста, не спрашивай меня о других моих словах, их смысле, пока не спрашивай. Сейчас не до этого…
Взгляд Астры наткнулся на стене на карту Луны с помеченным на ней маршрутом их корабля. «Такая же висела в салоне президента Нича», — вспомнила она.
Ник перехватил ее взгляд.
— Ах, Астра, Астра, знала бы ты, что значит для меня это путешествие! Я ведь мечтал об этом плавании много лет. Такое плавание представлялось мне похожим на саму жизнь. Я знал, наш маршрут начнется в море Холода — это холодное, печальное море. Я представлял: холод и печаль — таково начало. Потом будет океан Бурь. Огромный и бурный этот океан! И надо выдержать все бури и ураганы. Затем идет море Дождей, и мне казалось — там будут сплошные дожди, их надо тоже выдержать. Я был наивен и думал — перетерплю и преодолею и ураганы, и бури, и дожди. И, наконец, наш корабль выйдет в море Ясности. Оно будет чистым, приветливым, и сразу станет ясно на душе. За ним расстилается море Спокойствия — значит, спокойно можно плыть по нему. И завершение маршрута — море Плодородия. Как я хотел увидеть его! Когда-нибудь на берегах этого моря мы построим прекрасные лунные города, и в праздничных оранжереях зашумят диковинные лунные сады… А почему такой маршрут похож на саму жизнь? Потому что и в жизни надо пройти через море Холода и океан Бурь к морю Ясности и Спокойствия, чтобы достичь главной цели — моря Плодородия[1].
Ник говорил вдохновенно, и Астра с удивлением смотрела на него, будто видела впервые.
— Мне казалось, — сказала она, — что ники и ничи не любят ничего поэтического. А вы говорили прямо-таки как поэт.
— Ники и ничи действительно не признают ничего поэтического, — произнес задумчиво Ник. — Наша поэзия — техника, расчет. Но среди нас есть и так называемые поэты. На мой взгляд, лучше бы их совсем не было, так как они занимаются подделкой под поэзию.
— Но откуда же у вас такие мечты и такие слова? — снова удивилась Астра.
— Не все так просто, Астра, — ответил Ник. — Откуда у меня, например, не совсем даже мне самому понятное чувство к тебе, желание понять тебя и подружиться с тобой? Видимо, есть что-то такое, что сильнее моих привычных мыслей и чувств. И не все я даже в себе самом могу понять и точно объяснить.
Астра, удивляясь все более, подумала: «А ведь он интересен. И к тому же еще хранит какую-то тайну».