Выбрать главу

Чую, что жизнь в академии мне предстоит веселая. Хотя кого и стоило гнать взашей из заведения, так это Гордона. А ведь меня тоже обманули безупречные манеры, кристально-чистая репутация и внешний вид мужчины. Такого гада нужно еще поискать. Про себя я даже называла его главгад. Звучит как должность, но очень ему подходит.

Сворски был словно молодая копия Гордона, только куда как менее извращенной и умной, потому что о его похождениях знали все. А вот о мерзавце профессоре — никто.

Короткий стук в дверь, резкий рывок, и в проеме показался мой оживший кошмар — Гордон Рамзи.

Ропот прошел по аудитории. Со всех сторон вскрикивали:

— Это Рамзи! Сам Рамзи!

— Вау! Я и не мечтал увидеть его в первый день учебы!

— Мой кумир!

И только я одна рвала взглядом на части патлатого кумира молодежи.

— Профессор Тирк, позвольте мне провести посвящение мальцам. Я слышал, этот курс особенный… — И Гордон так многозначительно начал искать взглядом среди адептов кого-то. Через три секунды поняла: меня.

Леденящий душу холод прошелся по позвоночнику.

Все, мне конец!

Такая самонадеянная, я совсем забыла, что это адепты легко примут меня за парня, потому что все выпуклости стали почти впуклостями, а вот главгад прекрасно знал, какая я даже в таком виде.

Сейчас тело чуть окрепло, стало чем-то средним между моей нормой и высушенной версией меня в его хрустальном гробу, но для него узнаваемо!

— Сворски? — Гордон обратился ко мне, как к приятелю, громко и издалека. — Выглядишь… невыспавшимся!

Все внимание снова мне одной. Еще издевается!

Раз узнал, то сразу сказал бы, так нет, цирк для потехи устроит?

Руки под столом сжались в кулаки, что не укрылось от парней рядом. Я так и почувствовала немое удивление и два скошенных в мою сторону взгляда.

Эта скотина всегда виртуозно издевалась надо мной и моей семьей. Может, хоть попытаюсь разоблачить его здесь? Может, хоть кто-то усомнится в нем и скинет с личного пьедестала кумира? А то тошно же слушать, какой этот гад распрекрасный, когда проткнешь — а из него гниль польется.

Мой отец тоже верил ему безоговорочно. И братик души не чаял. И где они сейчас? Кормят червей!

— Что такое, Сворски? Язык растворился во рту? О вашем красноречии среди дам ходят легенды. — Гордон плавно двинулся в мою сторону, и я вжалась в спинку скамьи.

Перед глазами мелькнуло наше знакомство. Подворотня. Я вместе с братом окружена четырьмя бандитами. Рукав платья порван, сумка стала добычей, а растрепанная я, судя по жадным взглядам, должна быть следующей жертвой. И тут, словно из ниоткуда, вышел высокий блондин. Тогда он шел точно так же, как и сейчас. Уверенно, глядя прямо в глаза, с едва приподнятыми уголками губ, в которых затаилась сама смерть.

Только сейчас блондин лихо откинул распущенные длинные волосы на ходу, а потом остановился в начале нашего ряда столов. Улыбка, которая появилась на губах, плотно ассоциировалась с облизыванием пасти хищника перед пиршеством.

Съест меня сейчас и не подавится. Или, еще хуже, снова запрет у себя и…

Тут моя мысль споткнулась о фразу Гордона Рамзи:

— Или ты можешь только милым леди, вроде моей племяшки, лить воду в уши?

Сказал и, довольный эффектом, развернулся и пошел к двери, приказав всем:

— За мной, адепты. Устрою вам адскую прожарку в честь первого дня. За все благодарите Сворски!

Что? Подождите-ка!

Ка-а-ак?

Не узнал?

Или издевается?

Да как можно не узнать, не двадцать же лет я накинула? Может, лицо стало в росписи глубоких морщин? Или еще что? Рытвины на лице? Сыпь?

Я завертела головой в поисках хоть какой-то отражающей поверхности, а парни рядом напряглись.

— У тебя конвульсии? — спросил розовый.

— Тебе плохо? — уточнил лысый.

— Есть зеркало? — тихо прохрипела. Связки еще не восстановились.

— Зеркало? — не понял рыжий, а потом обвел взглядом аудиторию с встающими адептами, так и дышащими благодарностями в мою сторону. — Какое зеркало?! Ты бы лучше о портале в другой мир просил!

ГЛАВА 3

Какая еще адская прожарка? Щелбан — и у меня кома. Даже особых усилий прилагать не надо.

Эй, там, наверху! Кто-нибудь меня слышит? Дайте хотя бы в себя прийти, чтобы встретиться с Гордоном в полной силе, а то форменная несправедливость получается. Счет три — ноль.

Не в мою пользу, разумеется.

Совсем недавно пьяные от нектара пчелы жужжали дифирамбы моему дару, а сейчас я выпотрошена так, что любая уважающая себя полосатая пролетит мимо. Еще недавно у моей семьи было практически все, а теперь нас стерли с лица земли.