— Прощай, любимая, — шепнул Виру.
— Прощай, любимый, — простонала она.
Сознание стало покидать ее. Вцепившись в изодранную рубашку Виру, она сползала вниз, вместе с оторвавшимся лоскутом окровавленной ткани.
— Ну, хватит, — сказал Габбар, — он уже и так задержался среди живых…
Гамба вскочил, картинно навел винтовку, целясь в голову пленника. Он чувствовал себя героем дня. Все его товарищи, окружившие место танца, ждали последнего выстрела. И он прозвучал…
Схватившись за живот, Гамба выронил винтовку, согнулся и полетел со скалы. Никто не успел ничего понять. Прежде, чем раздался хруст костей палача, прежде, чем Габбар выхватил револьвер, раздался грозный окрик:
— Ни с места! При малейшем движении буду стрелять!
Над скалой, оттолкнув в сторону оглушенного часового, во весь рост поднялся Джай. В руках он сжимал винтовку, нацеленную прямо в сердце Габбара. Тот не хотел умирать.
— Делайте, как он сказал.
— Прикажи своим людям бросить винтовки! Быстрее!
— Делайте, что он говорит! — рявкнул главарь.
Бандиты неохотно сложили оружие. Впервые они сталкивались с тем, что их разоружают в собственном лагере. Однако они привыкли повиноваться приказам командира.
Джай следил за разбойниками, готовый убить каждого, кто вздумает сопротивляться. Когда все винтовки были брошены на землю, он тщательно прицелился и выстрелил. Свистнувшая пуля перебила цепь, сковывавшую правую руку Виру. Следующая пуля разбила цепь и освободила левую руку.
Подняв Басанти, Виру повел ее мимо застывших истуканами бандитов, шарахаясь от страшных заросших физиономий. Головорезы лишь провожали их злобными взглядами, они боялись пошевелиться, потому что знали — парень на вершине горы стреляет без промаха.
Измученная пара пересекла весь лагерь в полной тишине, даже вороны перестали каркать, заметив, что сегодня останутся без ужина. Когда идущая, словно в тумане, девушка задела пустую консервную банку, раздался такой оглушительный грохот, что нервы какого-то бандита не выдержали. Изрыгая проклятья, он выхватил револьвер. Но прежде, чем его рука направилась в сторону стрелка, тот нажал на курок, — и убитый бандит отлетел к скале. Уткнувшись в нее, сполз на землю, оставляя за собой на шершавых камнях красный след.
— Я ведь предупреждал… — негромко сказал Джай, красноречиво передергивая затвор. — Если вам дорога жизнь, оставайтесь там, где стоите!
Больше охотников рисковать не нашлось. Виру, поддерживая Басанти, довел ее до коновязи и прислонил к скале. Он отобрал у часового винтовку, подскочил к ящику с патронами, открыл его ударом ноги и стал выгребать оттуда боеприпасы, рассовывая их по карманам.
— Пойдем, дорогая, — сказал Виру, — я посажу тебя на лошадь.
Проходя мимо разбойника со зверской наружностью, он узнал в нем одного из тех, кто вел его в лагерь, — этот особенно усердствовал, беспрерывно осыпая ударами пленника и стараясь забить его до смерти или хотя бы, на худой конец, выбить глаз.
— Одну минуточку, милая, — проговорил Виру.
Подойдя к головорезу, который пытался отвернуться в тщетной надежде, что его не узнают, он раскланялся:
— Добрый вечер!
И с этими словами так врезал ему ногой, что тот, вместо того, чтобы ответить на приветствие, издал утробный звук и рухнул на землю.
— Садись, — сказал Виру, подводя девушке коня.
— Нет, нет, — Басанти вяло взмахнула рукой, — мне не удержаться в седле.
— Хорошо.
Вскарабкавшись в седло, морщась от боли, он втащил девушку и стукнул коня каблуками. Ему попался не самый резвый скакун — в спешке выбирать не приходилось, да и ноша оказалась довольно-таки тяжелой.
Увидев, что друг ускакал, Джай стал медленно пятиться, сторожа каждое движение разбойников.
«Сейчас он меня убьет», — мелькнуло в голове Габбара. Он был уверен, что пуля вот-вот разнесет ему голову, ведь пленники уже выбрались из лагеря и никто не мешает мстителю одним разом покончить с Габбаром. Сам главарь именно так бы и поступил, не колеблясь ни минуты. Но стрелок вдруг отбросил винтовку, мешающую ему прыгать с камня на камень, и исчез. Никто из разбойников даже не пошевелился и после того, как он ушел.
— Ну, что вы застыли, предатели! — взревел Габбар. — Догоните их и приведите всех троих живьем! Слышите, живьем!
Мгновенно весь лагерь пришел в движение. Бандиты повскакали на лошадей и устремились в погоню.