В 21.00 явился Жорка.
- Дядя Коль, можно поиграть в комп?
- Можно.
Внучатый племянник сел за компьютерный столик и принялся играть в какую-то дебильную игру.
Сиренин сказал:
- Жор, напечатай мне один документ.
- Не хочу.
Николая охватила ярость, словно быка при виде тореадора.
- Тогда вставай. Я сам напечатаю.
Жорка поднялся и ушёл во вторую спальню.
Но у Николая, как и следовало ожидать, ничего не получилось, поскольку он разбирался в компьютерах почти так же, как и Мушка.
Сиренин заглянул в комнату сестры.
- Больше я тебе не разрешу пользоваться компьютером, - бросил он внучатому племяннику.
- И не надо. Обойдусь без него.
- Ты так уже десять раз говорил.
- Р-р-р! У-у-у! - отозвался Жорка. А ведь в его возрасте Лермонтов уже писал хорошие стихи...
- И денег у меня больше не проси.
- Засуньте ваши деньги... Знаете, куда?
- Тварь безмозглая!
- У меня мозг есть.
- Что-то не похоже.
- Я же разговариваю. Значит, я умный.
- Попугаи тоже разговаривают.
- Я папе своему скажу, что вы меня обзываете.
- Не боюсь я твоего папу.
Тут в разговор вступила Таня.
- Тебе не надоело каждый раз унижать Жору?
- Я его не унижаю.
- А что же ты делаешь?
- Констатирую факт.
- Ты уже задолбал всех своими фактами.
- А ты вначале разберись, а потом поддерживай своего Жору.
- Всё. Я буду смотреть телевизор.
- Смотри, смотри своё дерьмо, потому что у тебя то же самое в голове.
Николай вышел.
В своей комнате он начал писать продолжение романа.
II
1 ноября.
Через два дня у Сиренина в зале опять произошло столкновение с сестрой.
- Почему позавчера в зале пахло табачным дымом? - спросила Таня.
Она бы ещё вспомнила, что было десять лет назад!
- В зале никто не курил.
- А Жора сказал, что ты давал ей здесь прикурить.
- Он, мягко выражаясь, ошибается.
- А почему здесь пахло перегаром?
- Тань, хватит выдумывать!
- Эта пьяница всему дому обещала бросить пить, а сама...
- Она полтора месяца не притрагивалась к спиртному.
- Зато теперь будет лакать два месяца каждый день. Связался с алкоголичкой!
- Лучше иметь дело с алкоголиками, чем с дураками.
- Мне надоело твоё высокомерие!
- Птица всегда кажется червяку высокомерной.
- Птица! - презрительно фыркнула сестра. И села за компьютер. Табуретка, наверное, пришла в ужас от навалившейся на неё туши, в которой на килограмм мяса приходилось три килограмма дерьма и пять килограммов глупости. Бедная табуретка, должно быть, напрягала все свои деревянные суставы, чтобы не развалиться, как её предшественница четыре года назад.
Николай покурил в санузле и, вернувшись в зал, рассказал Тане о договоре.
Сестра ничего ему не ответила.
Сиренин пошёл ужинать.
Он съел тарелку пельменей, щедро посыпанных молотым чёрным перцем.
Оказавшись в зале, он увидел Таню, по-прежнему сидящую за компьютером. Взглянув на экран, Николай понял, что сестра читала или, по крайней мере, просматривала его рассказ «Хрупкая девушка».
- Тань, тебе понравилась «Хрупкая девушка»?
- Я эту ерунду не читала. Случайно нажала на значок. Меня твоя хрупкая девушка с четвёртого этажа не интересует.
- А почему же ты тогда все разговоры переводишь на неё?
Вместо ответа сестра бешено засверкала глазами, будто кошка, замученная дёрганьем за хвост.
Тут появился внучатый племянник.
- Жор, закончили мы печатать договор, - проговорила Таня. И ушла на кухню.
Сиренин заглянул туда.
- Тань, спасибо, что напечатала его. Куда ты его положила?
Ирония в словах Николая была настолько тонка, что мозги сестры, заплывшие жиром, не смогли уловить её.
- Я передумала его печатать.
- Почему?
- Потому что ты высокомерный.
- Если человек умеет писать, это не говорит о том, что он высокомерен.
- Ты очень сильно себя любишь.
- Я себя ненавижу. Но только как человека.
- И какой ты человек?
- Г...о.
Николай написал две главы и лёг спать. Едва он сомкнул веки, как перед его мысленным взором предстал образ сестры, смешной, как пугало, и противный, как чучело.
III
2 ноября.