- Садись, Коль, - предложила тётя Лиза с доброй улыбкой.
- Ничего, я постою.
- Ну, как хочешь.
Тётя Лиза достала из кармана кофты носовой платок, высморкалась и спросила:
- Мать-то как?
- Так-то у неё ничего не болит, а вот с головой плохо.
- А сколько её лет?
- Восемьдесят семь.
- Все мы в её возрасте такими будем.
Убрав носовой платок, тётя Лиза спросила у Сиренина:
- За матерью-то кто ухаживает?
- Я. Сижу с ней с утра до ночи.
- Хороший ты человек, Коль.
- Нет, плохой.
- Кто тебе это сказал?
- Я сам знаю.
- Ошибаешься. Ты очень хороший человек. Давай с тобой споём.
- У меня голоса нет.
- И у меня нет, а я всё равно люблю петь.
- Вот и пойте, а я послушаю.
Тётя Лиза открыла было рот, но тут раздался звонок в дверь.
Поднявшись с дивана, тётя Наташа пошла в коридор.
Когда дверь открылась, Николай услышал женский голос:
- Тётя Наташ, дай мне взаймы двести рублей. Послезавтра отдам.
- А на что тебе?
- На водку.
- Нет, на водку не дам.
- Тётя Наташ, если я сегодня не выпью, я сдохну.
- Ну, что с тобой поделаешь? - вздохнула бабулька.
Послышалось щёлканье открываемого кошелька и бумажное шуршание денег.
- Спасибо, тётя Наташ.
- Не за что. Как там Славка?
- Мой муж?
- Да.
- Уехал к своим родителям.
- А тебе без него не скучно?
- Нет. Очень даже замечательно.
- А я вот скучаю без Филиппа.
- Ну, ладно, тётя Наташ, я пойду. Тороплюсь очень.
- Что ж, иди.
Входная дверь захлопнулась.
- Это Олеська приходила? - спросила у хозяйки квартиры тётя Лиза.
- Она. И когда она только бросит пить?
- От хорошей жизни пить не будешь.
- А чем у неё плоха жизнь? Муж есть, дочь есть, мать есть. А вот у меня никого нет.
И из глаз тёти Наташи прозрачными жучками выползли две слезинки.
- Будет тебе, - сказала хозяйке тётя Лиза. - Ты мне лучше скажи, почему ты Коле невесту не найдёшь?
Тётя Наташа вытерла слёзы тыльной стороной ладони и слегка улыбнулась.
- Он говорит, что ему не нужны никакие невесты.
- Коль, ты так говорил?
- Говорил.
- Почему они тебе не нужны?
- Зачем мне хомут на шею?
- Мой тебе совет - женись. Ты ещё молодой.
- Какой же я молодой?! Шестой десяток пошёл!
- Ну и что? За такого красавца любая девка пойдёт.
- Не нужны мне никакие девки.
- Приехали. Никак тебя не убедишь.
Сиренин посмотрел на часы.
- Ладно, я пойду. Пора мать кормить.
III
Прошло ещё два дня, в течение которых Николай сочинил страшный мистический рассказ. Тётя Наташа за это время ни разу не приходила. И Сиренин решил навестить её.
Когда соседка открыла дверь, она сказала:
- А у меня тут - две невесты.
Они зашли в зал.
На стуле, у тумбочки, сидела тётя Лиза, а на диване - молодая женщина в белой вязаной шапочке, надвинутой на брови. Глаза у женщины были грустные и сочувствующие. Николай вспомнил, что два или три раза встречался с ней на лестничной клетке.
Едва тётя Наташа села на кровать с отдёрнутым пологом, как молодая гостья протянула руку Сиренину. Тот пожал её.
- Олеся, - представилась женщина.
- Николай.
Гостья посмотрела поочерёдно на двух бабулек и спросила:
- Почему вы ему не предлагаете сесть?
- А он всегда здесь стоит, - улыбнулась тётя Наташа.
- Садись, - попросила Олеся, указывая на место рядом с собой.
Сиренин немного поколебался и сел на диван.
Молодая женщина с шумом втянула воздух в нос, словно хотела определить по запаху, что за человек перед ней.
Николай был взволнован и возбуждён близостью женского тела. От неуверенности в себе он начал массировать кисти рук.
- Почему ты такой скованный? - поинтересовалась Олеся и накрыла его беспокойные кисти своей удлинённой маленькой ладошкой. Не дождавшись ответа, она добавила: - Расслабься.
Сиренин почувствовал, что напряжение выходит из него.
- Посмотри, что я себе купила, - проговорила Олеся. И вытащила из своей сумочки игрушку в виде то ли быка, то ли коровы. Она поставила эту вещицу на пол. Через пару секунд плащ, в который было облачено игрушечное животное, распахнулся - и стало ясно, что это не корова, а бык.
- Где ты такую гадость купила? - обратилась тётя Наташа к Олесе.
- В п...де, - ответила та.
- Олесь, когда ты матом перестанешь ругаться? - засмеялась тётя Лиза.
- Никогда.
- Коль, такая невеста тебе подойдёт? - спросила тётя Наташа.
- Я для неё стар. Ей - двадцать с чем-то, а мне - пятьдесят два.
- Мне - тридцать восемь, - сказала Олеся.
- Не может быть! - не поверил Сиренин.
- Точно тебе говорю.