Выбрать главу

  В этот же день Николай приобрёл в аптеке «Виагру». Надо удивить Олесю своей сексуальной мощью.

  Прочитав инструкцию к лекарству, Сиренин опешил. Побочными действиями, как он понял, являлись глухота, слепота, инсульт, инфаркт и внезапная смерть. «Ну и пусть», - сказал он себе после недолгого размышления. Главное - чтобы Белицкая осталась довольна.

  Сегодня, когда Николай пришёл к тёте Наташе, той было совсем плохо. Бабулька лежала на кровати с закрытыми глазами, бледная, как осеннее небо.

  - Кожа у неё холодная-холодная, - проговорила тётя Лиза.

  - Может, опять «скорую» вызвать?

  - Я сейчас вызову.

  И гостья приблизилась к телефону.

  Едва Сиренин переступил порог своей квартиры, как Таня сказала ему:

  - Я, наверно, буду ночевать здесь через день. Мама меня совсем замучила.

  - Это - твоё дело.

 

XXXII

  На следующий день, в четыре вечера, Николай позвонил по телефону Олесе.

  - Ты сейчас где? - спросил он.

  - Дома.

  - Мы можем сегодня встретиться?

  Последовала долгая пауза.

  - Я купил пива  и шампанского.

  - Подожди минутку.

  Какое-то время слышались непонятные звуки. Потом Белицкая снова взяла трубку.

  - У тебя дочь сегодня работает в ночь?

  - Да.

  - Можно прийти к тебе часов в девять?

  - Приходи.

  Сиренин положил трубку на рычаг.

  Когда пришла сестра, - а приходила она в последнее время очень поздно, - Николай взял пакет с закуской и двумя бутылками, в которых было пиво и шампанское.

  - Я пошёл к тёте Наташе, - сказал он Тане.

  - Иди. Только ненадолго. А то у меня - повышенное давление.

  Свою соседку он застал сидящей на диване. На её лице сияла застывшая улыбка.

  - Вам лучше? - поинтересовался Сиренин.

  - Лучше.

  Тётя Лиза села на стул, но тут же поднялась.

  - Пойду ей что-нибудь приготовлю.

  И двинулась на кухню.

  - Я только на минутку зашёл, - сообщил Николай хозяйке. - Мне надо идти.

  - Посиди ёщё немножко.

  - Не могу.

  И Серенин, выйдя на лестничную клетку, поднялся на четвёртый этаж.

  Дверь ему открыла Олеся.

  - Проходи.

  В коридоре Николай заметил на обнажённой руке Олеси неглубокий порез и покрасневшую припухлость.

  - Это тебя твой бывший порезал?

  - Здесь - да, - указала Белицкая пальцем на прямую линию, - а здесь - кошка меня цапнула. - И Олеся продемонстрировала припухлость. При этом она заплакала.

  - Не плачь, Олесь.

  - Как же мне не плакать? Знаешь, как рука болит?!

  Сиренин бережно взял её руку и поцеловал сначала одну ранку, а затем - другую.

  - Больно! - вскрикнула Белицкая.

  - От моих поцелуев всё скоро заживёт.

  - Сомневаюсь. Мне нужен столетник. Он у тебя есть?

  - Нет.

  - Что же мне делать?

  - Сходи к соседям.

  - К кому?

  - Ну, например, к тёте Зое из двадцать первой квартиры. Может, у неё есть.

  Олеся вытерла слёзы и вышла на лестничную клетку.

  Николай тем временем расстелил в зале на табуретке газету, поставил на неё бутылки и, помыв на кухне фрукты, положил их на ту же газету.

  Тут пришла Белицкая. Она принесла колючий лист алоэ и баночку с какой-то жидкой субстанцией.

  - Что в банке? - спросил Сиренин.

  - Настойка. Тётя Зоя сказала, что она поможет лучше, чем столетник.

  Они зашли в зал.

  Там Николай приложил кусок ваты, смоченный в настойке, к нарыву на руке Олеси, обернул запястье целлофаном и перевязал бинтом.

  - Туго, - произнесла Белицкая.

  - Ничего. Лучше будет держаться.

  - Надрежь здесь бинт.

  Сиренин взял в руки ножницы.

  - Смотри, ничего мне не отрежь, - шутливо предупредила Олеся.

  - А что я могу тебе отрезать? Клитор - далеко.

  - Если повредишь мне руку, будешь пересаживать мне свою кожу.

  - Знаешь, с какого места я тебе её пересажу?

  - С какого?

  - С того, которое прикрыто ширинкой.

  - Ну, ты и остряк!

  Сиренин надрезал бинт, и они сели на кровать.

  Николай откупорил бутылку шампанского и разлил его по рюмкам, принесённым Олесей из кухни. Себе он плеснул чуть-чуть, а Белицкой налил до самых краёв.

  - Почему себе так мало налил? - поинтересовалась Олеся.

  - У меня от спиртного эрекция пропадает.

  Белицкая промолчала.

  И Сиренин счёл это добрым знаком.

  Едва они выпили, как раздался звонок в дверь.

  - Спрячься, - велела Олеся.

  Но так как укрыться здесь было негде, Николай зашёл в угол и начал стоять там, как провинившийся ребёнок.

  Из коридора доносились голоса Олеси и тёти Зои, считавшей себя самой умной в доме. Однако смысл их разговора ускользал от внимания Сиренина.

  Наконец соседка удалилась.

  - Почему так долго? - обратился Николай к Олесе.