И тут Николай заметил, как из закрытого правого глаза старушки покатилась слеза.
Как же ему в этот миг стало жалко мать! Если бы Высший Разум предложил ему выздоровление матери в обмен на прекращение встреч с Олесей, Николай, не раздумывая, тотчас бы согласился.
Мать сейчас была для него дороже всех на свете. В последние дни Сиренин думал о ней намного чаще, чем о Белицкой. К последней он завтра, наверное, не пойдёт. Николай бы себя никогда не простил, если бы во время встречи с Олесей умерла мать. И зачем он только так стремился овладеть Белицкой? Всё это - тщета. В данный момент Олеся кажется мужчинам соблазнительной, но пройдёт полвека - и она, седая и морщинистая, отправится на тот свет. Потом её тело положат в деревянный ящик и закопают в землю, где оно будет гнить до тех пор, пока не превратится в безобразный скелет.
Сиренин вытер матери лицо. Затем вышел в зал и, сев за компьютерный столик, начал писать очередную главу.
Время от времени он отвлекался от работы, чтобы смачивать язык и губы старушки. Каждый раз, перед тем как покинуть её комнату, Николай утешающе говорил ей: «Мам, всё будет хорошо!» - и трижды целовал её в щёку. Может быть, она всё-таки слышит его, хоть и не в состоянии ответить... Один раз ему в голову пришла горькая мысль: «Скоро будет 8 Марта, а мама до него не доживёт». И Сиренин зарыдал. Выходит, он не сможет подарить матери шоколад, который она так любит!
С трудом взяв себя в руки, Николай продолжил прерванную работу. И написал полторы главы.
Когда пришла сестра, Сиренин сказал ей:
- Тань, мама без еды и питья долго не проживёт. Может, ставить ей капельницу или колоть глюкозу?
- Ты хочешь сказать: «Вот какой я добрый, а ты злая». Да?
- Ничего я не хочу сказать. Я хочу одного - чтобы мама пожила подольше.
- Капельницу ставят только в больнице. А глюкозу колют в вену. Кто будет делать такие уколы?
- А ты не сможешь?
- Я могу только в мышцы.
- Ну, тогда можно попросить хирурга из шестнадцатой квартиры.
- Он этим не занимается.
Тяжело вздохнув, Николай зашёл во вторую спальню.
Мать дышала ещё чаще, чем прежде, и в горле у неё что-то клокотало. На секунду её дыхание прервалось, но тут же возобновилось. Однако и этого времени хватило на то, чтобы сердце Сиренина испуганно ёкнуло. Он уже было подумал, что старушка отошла в вечность.
Когда Николай вышел в зал, сестра говорила по телефону с Вадимом.
- Ходила сегодня к участковому врачу. Он сказал, что в случае чего милицию вызывать не надо. Криминала, говорит, здесь нет, и он может это подтвердить... Завтра нужно купить полотенца и простынки...
«Мама ещё жива, а эта дура уже к поминкам готовится, - возмутился про себя Сиренин. - Она бы ещё гроб купила и поставила его у маминого дивана».
А Таня продолжала:
- Ещё тазик нужно купить. Голову я ей помою в старом тазу, а потом его выброшу. Новый оставлю... Да, забыла спросить у врача, нужно «скорую» вызывать или нет?..
Поговорив с Вадимом, сестра начала обзванивать своих подруг, сообщая каждой, что «это» должно случиться завтра.
Таня однажды уже «хоронила» мать. Это произошло в 1995 году. Тогда старушка тоже была на грани жизни и смерти. Придя в больницу навестить её, Николай на прощание ей пожелал: «Выздоравливай». Сестра, услышав это, упрекнула его: «Зачем ты это сказал?» Для неё мать была уже мертва! Потом старушку, так и не вылечив, выписали. Дома Сиренин сделал всё возможное, чтобы мать пошла на поправку, - окружил её заботой и вниманием, без конца целовал. Всё это принесло хорошие плоды - старушка выздоровела.
Николай понимал, что теперь такое повториться не может. Но всё-таки, по его мнению, сестра вела себя неправильно.
- Тань, зачем ты ходила к участковому? - спросил он у сестры после того, как она закончила свои телефонные разговоры.
- Надо было.
- Я понимаю, что надо. Иначе бы ты не пошла.
- Не волнуйся - я ходила не насчёт тебя.
- А насчёт кого?
- Насчёт мамы.
- Ну, и что тебе сказал участковый?
- Что всё будет зафиксировано, как полагается.
Сиренин подумал и сказал:
- Сегодня ночью с мамой буду сидеть я.
- Не возражаю.
Николай зашёл в свою комнату и принялся писать. Он боялся, что если не сделает это сегодня, то завтра некоторые подробности могут изгладиться из его памяти.
Потом пришёл хирург, которого по просьбе Николая позвала Таня. Он осмотрел мать и беспомощно развёл руками.
- К сожалению, я здесь бессилен.
- Может, делать ей уколы глюкозы? - предложил Сиренин.
- Это отодвинет финал не больше, чем на два дня.
- Хоть какая-то отсрочка...