- Есть.
Тут Николай увидел Ираиду, вынесшую из своей квартиры табуретку и поставившую её на плитки лестничной площадки.
Сиренин достал из полиэтиленового пакета, находившегося в кладовке, стеклянный грушевидный предмет и, встав на лестничной площадке на табуретку, вывернул негодную лампочку и ввернул новую.
Когда Ираида, в компании табуретки и перегоревшей лампочки, удалилась, Николай сказал:
- Заходи, Олесь.
- Как же! Сейчас! Ты хочешь, чтобы твоя сестра меня убила?!
- Да не бойся ты. Она с внуком уехала в деревню.
- Надолго?
- На три недели. Заходи.
- А ты не сходишь в магазин за водкой?
- Я ещё не поужинал. Схожу потом. Через полчаса.
- Ладно, я сама.
Едва Николай успел поесть, как явилась Олеся, державшая в руках два пакета, набитых неизвестно чем.
- Отнеси их ко мне. Они тяжёлые.
Сиренин взял пакеты, поднялся вместе с Белицкой на четвёртый этаж и зашёл в её квартиру.
Когда они оказались на кухне, Олеся выложил на подоконник содержимое пакетов: бутылку водки, минералку и половинку огромного арбуза.
- А шампанского ты не купила? - поинтересовался Николай.
- Я водку купила.
- От водки у меня не будет эрекции.
- Не волнуйся об этом.
Тут Сиренин вспомнил, что в кармане у него лежит листок со стихотворением, посвящённым Белицкой. Эту вещь он написал сегодня утром. Николай протянул листок Олесе.
- Я тебе стихотворение посвятил.
- Правда?
- Да. Не хочешь почитать?
- Прочитай мне сам.
Сиренин выполнил её просьбу.
- Вот это да! - тихо произнесла Белицкая. И на глазах у неё выступили слёзы. - Дай, я сама почитаю.
Николай вручил бумажку Олесе.
- Мне ещё никто не посвящал стихи, - сказала Белицкая. - Перепиши это на открытку и подари мне на день рождения.
- А когда он у тебя?
- В июле.
- Какого числа?
- Пятнадцатого.
- А сегодня - двадцать девятое.
- Ну и что? Подпиши мне задним числом.
- Ладно.
По просьбе Олеси, Николай отрезал от половинки арбуза несколько кусков и положил их на тарелку.
- Ты мои книги прочитала? - спросил Сиренин.
- Те, которые ты подарил мне два года назад?
- Да.
- А ты как думаешь?
- Прочитала или нет?
- Конечно, прочитала. Ты - настоящий писатель.
- Спасибо.
Вскоре в зале, носившем на себе следы незаконченного ремонта, на маленьком столике уже стояли бутылка водки, минералка, тарелка с кусками арбуза и большие мензурки, заменяющие рюмки. Белицкая сообщила Сиренину, что в этой квартире целых два года жил её брат, но она выгнала его отсюда за то, что он хозяйничал здесь как дома. Сказала она и о том, что ремонт делается на деньги её бывшего гражданского мужа, несмотря на то, что они разошлись.
- Я сбегаю домой. Принесу какую-нибудь более существенную закуску, - предложил Николай.
- Не надо.
Олеся села на диванчик, стоявший возле столика, а Николай - на табуретку.
- А почему ты не хочешь сесть рядом со мной? - спросила Белицкая.
- Там места мало.
- Ничего, уместимся.
Сиренин пересел на диван.
Олеся положила свои ноги на его колени.
Когда они выпили и закусили, Николай начал гладить ноги Олеси.
- Жарко, - проговорила она. - Сниму с себя платье.
- А что у тебя под платьем?
- Купальник.
- Можешь снять и его.
- Это не обязательно.
Раздевшись, Белицкая опять наполнила мензурки.
- Олесь, я больше пить не буду. А то у нас с тобой ничего не получится.
- Пей. Я здесь буду жить не день, не неделю и не месяц. Не получится сегодня - получится в другой раз.
Вскоре Белицкая запьянела и легла на кровать.
- Хочется посмотреть, что у тебя под купальником, - сказал Сиренин.
- Смотри.
Николай стянул с Олеси трусики - и перед его глазами предстал небритый лобок.
Сиренин стал гладить живот Белицкой. Потом его рука начала ласкать щель влагалища, а затем указательный палец проник внутрь и принялся двигаться, словно поршень. Послышались хлюпающие звуки. Николай взглянул на Олесю, чтобы увидеть её реакцию, но та лежала с закрытыми глазами, и он не понял, нравится ли ей то, что он делает, или нет.
Белицкая разомкнула веки.
- Ляг со мной рядом.
Сиренин лёг.
Вскоре он услышал мерное, шумное дыхание Олеси, которая опять закрыла глаза.
Решив, что Белицкая заснула, Николай встал.
- Ты уходишь? - спросила Олеся.
- Да, радость моя.
- Ладно, иди.
- До встречи, солнце моё.
И Сиренин удалился.
Оказавшись дома, он принялся писать в своей комнате продолжение романа про Олесю, которому дал название «И снова Яна». Едва он написал две с половиной главы, как раздался стук в дверь.