Выбрать главу

  - Есть.

  Тут Николай увидел Ираиду, вынесшую из своей квартиры табуретку и поставившую её на плитки лестничной площадки.

  Сиренин достал из полиэтиленового пакета, находившегося в кладовке, стеклянный грушевидный предмет и, встав на лестничной площадке на табуретку, вывернул негодную лампочку и ввернул новую.

  Когда Ираида, в компании табуретки и перегоревшей лампочки, удалилась, Николай сказал:

  - Заходи, Олесь.

  - Как же! Сейчас! Ты хочешь, чтобы твоя сестра меня убила?!

  - Да не бойся ты. Она с внуком уехала в деревню.

  - Надолго?

  - На три недели. Заходи.

  - А ты не сходишь в магазин за водкой?

  - Я ещё не поужинал. Схожу потом. Через полчаса.

  - Ладно, я сама.

  Едва Николай успел поесть, как явилась Олеся, державшая в руках два пакета, набитых неизвестно чем.

  - Отнеси их ко мне. Они тяжёлые.

  Сиренин взял пакеты, поднялся вместе с Белицкой на четвёртый этаж и зашёл в её квартиру.

  Когда они оказались на кухне, Олеся выложил на подоконник содержимое пакетов: бутылку водки, минералку и половинку огромного арбуза.

  - А шампанского ты не купила? - поинтересовался Николай.

  - Я водку купила.

  - От водки у меня не будет эрекции.

  - Не волнуйся об этом.

  Тут Сиренин вспомнил, что в кармане у него лежит листок со стихотворением, посвящённым Белицкой. Эту вещь он написал сегодня утром. Николай протянул листок Олесе.

  - Я тебе стихотворение посвятил.

  - Правда?

  - Да. Не хочешь почитать?

  - Прочитай мне сам.

  Сиренин выполнил её просьбу.

  - Вот это да! - тихо произнесла Белицкая. И на глазах у неё выступили слёзы. - Дай, я сама почитаю.

  Николай вручил бумажку Олесе.

  - Мне ещё никто не посвящал стихи, - сказала Белицкая. - Перепиши это на открытку и подари мне на день рождения.

  - А когда он у тебя?

  - В июле.

  - Какого числа?

  - Пятнадцатого.

  - А сегодня - двадцать девятое.

  - Ну и что? Подпиши мне задним числом.

  - Ладно.

  По просьбе Олеси, Николай отрезал от половинки арбуза несколько кусков и положил их на тарелку.

  - Ты мои книги прочитала? - спросил Сиренин.

  - Те, которые ты подарил мне два года назад?

  - Да.

  - А ты как думаешь?

  - Прочитала или нет?

  - Конечно, прочитала. Ты - настоящий писатель.

  - Спасибо.

  Вскоре в зале, носившем на себе следы незаконченного ремонта, на маленьком столике уже стояли бутылка водки, минералка, тарелка с кусками арбуза и большие мензурки, заменяющие рюмки. Белицкая сообщила Сиренину, что в этой квартире целых два года жил её брат, но она выгнала его отсюда за то, что он хозяйничал здесь как дома. Сказала она и о том, что ремонт делается на деньги её бывшего гражданского мужа, несмотря на то, что они разошлись.

  - Я сбегаю домой. Принесу какую-нибудь более существенную закуску, - предложил Николай.

  - Не надо.

  Олеся села на диванчик, стоявший возле столика, а Николай - на табуретку.

  - А почему ты не хочешь сесть рядом со мной? - спросила Белицкая.

  - Там места мало.

  - Ничего, уместимся.

  Сиренин пересел на диван.

  Олеся положила свои ноги на его колени.

  Когда они выпили и закусили, Николай начал гладить ноги Олеси.

  - Жарко, - проговорила она. - Сниму с себя платье.

  - А что у тебя под платьем?

  - Купальник.

  - Можешь снять и его.

  - Это не обязательно.

  Раздевшись, Белицкая опять наполнила мензурки.

  - Олесь, я больше пить не буду. А то у нас с тобой ничего не получится.

  - Пей. Я здесь буду жить не день, не неделю и не месяц. Не получится сегодня - получится в другой раз.

   Вскоре Белицкая запьянела и легла на кровать.

  - Хочется посмотреть, что у тебя под купальником, - сказал Сиренин.

  - Смотри.

  Николай стянул с Олеси трусики - и перед его глазами предстал небритый лобок.

  Сиренин стал гладить живот Белицкой. Потом его рука начала ласкать щель влагалища, а затем указательный палец проник внутрь  и принялся двигаться, словно поршень. Послышались хлюпающие звуки. Николай взглянул на Олесю, чтобы увидеть её реакцию, но та лежала с закрытыми глазами, и он не понял, нравится ли ей то, что он делает, или нет.

  Белицкая разомкнула веки.

  - Ляг со мной рядом.

  Сиренин лёг.

  Вскоре он услышал мерное, шумное дыхание Олеси, которая опять закрыла глаза.

  Решив, что Белицкая заснула, Николай встал.

  - Ты уходишь? - спросила Олеся.

  - Да, радость моя.

  - Ладно, иди.

  - До встречи, солнце моё.

  И Сиренин удалился.

  Оказавшись дома, он принялся писать в своей комнате продолжение романа про Олесю, которому дал название «И снова Яна». Едва он написал две с половиной главы, как раздался стук в дверь.