И вручила Сиренину пятисотрублёвку.
- А потом приходи ко мне. Только поскорее.
- Через пятнадцать минут буду у тебя.
Белицкая удалилась.
А Николай выключил компьютер, сходил в магазин и купил всё, что заказала Олеся.
Оказавшись в её квартире, он сунул руку в карман - презервативы и «Виагра» были на месте. Он ещё вчера их туда положил.
После двух мензурок водки Олесю развезло. И она легла на кровать.
Николай, даже не притронувшийся губами к спиртному, спросил у неё:
- Олесь, можно мне принять «Виагру»?
- Принимай. Только приготовь мне поесть.
- А что ты будешь?
- Картошку. Мешок с ней стоит на кухне.
Сиренин зашёл на кухню и выпил полтаблетки «Виагры». После этого почистил и нарезал картофель, а затем стал его варить.
Вскоре он почувствовал приятное тепло в теле. Настроение у него поднялось; и беспокойно зашевелился пенис.
За оконным стеклом сидел невзрачный голубь, словно символ невинности. Птица резко и суетливо поворачивала голову во все стороны, точно опасаясь нападения хищников. Потом внезапно улетела.
«Прощай, моя невинность!» - подумал Сиренин.
Он растолок картошку, посолил её, положил в неё сливочное масло и принёс чашку с едой Белицкой.
Та немного поковырялась в чашке и отставила её на край журнального столика.
Натянув в санузле презерватив на напрягшийся пенис, Николай приблизился к Олесе и снял с неё трусики.
Олеся легла на спину. А Сиренин, помассировав ей вагину, хотел было уже вставить в неё пенис, твёрдый, как речной лёд в лютые морозы, но тут из-за входной двери донёсся какой-то шум. «А что, если сюда кто-нибудь войдёт?!» - встревожился Николай.
Он подбежал к двери и запер её на защёлку.
Затем вернулся к Олесе.
Пенис Сиренина утратил свою боевую готовность и болтался, как варёная сарделька. Все усилия Николая вернуть его в прежнее состояние не увенчались успехом. Ничего, этот проклятый отросток будет вести себя как положено, когда окажется внутри Белицкой. И Сиренин попытался овладеть Олесей. Но его поникшее «орудие» проникло в заветное отверстие только наполовину. Тогда Николай вытащил его, взял Белицкую на руки и положил её поближе к подушке, чтобы ему было удобнее. Но и это ему не помогло. Непослушный упрямец не желал влезать в укрытие полностью. Сиренин снял презерватив, надеясь на то, что так дело у него пойдёт лучше. Однако он ошибся.
- Олесь, ляг на меня сверху, - попросил Сиренин Белицкую, скатываясь с неё.
Та поднялась и холодно сказала:
- Иди подмойся.
Николай обиделся.
Подтянув штаны, он ушёл домой.
Ему захотелось повеситься. Из-за чёртовай тревоги он опозорился перед Олесей. Решив получить какое-нибудь утешение, он позвонил Виктору Дьяконову. Но, кроме длинных гудков, ничего не услышал.
Тогда он позвонил в деревню сестре - не для того, чтобы получить утешение, а по привычке звонить ей раз в три дня.
- Как вы там? - спросил Сиренин.
- Нормально, - ответила Таня.
- Жорка ведёт себя хорошо?
- Хорошо.
- Что-то с трудом в это верится.
- Ты его терпеть не можешь!
Николай счёл за лучшее промолчать.
- Через три дня мы с Жорой приезжаем. Ты рад?
- Очень.
Попрощавшись с сестрой, он положил трубку на рычаг.
Чтобы как-то поднять себе настроение, он нашёл в Интернете эротический сайт и начал любоваться фигурами обнажённых девушек. При этом его пенис был напряжён до предела. Закончилось это тем, что произошло непроизвольное семяизвержение.
Через несколько минут Сиренин уже спал.
V
31 июля.
В час дня раздался звонок стационарного телефона.
- Да? - сняв трубку, сказал Николай.
- Коль!
- Олесь, это ты?
- А кто же ещё? У меня проблема.
- Какая?
- Приходи ко мне - узнаешь.
- Мне стыдно показываться тебе на глаза.
- Почему?
- Потому что вчера у меня ничего не получилось.
- Ты что, дурак?
- Да. А ты разве этого не знала?
- Догадывалась. В общем, приходи. Жду.
Николай отправился к Олесе.
- Какая у тебя проблема? - спросил он, оказавшись у Белицкой.
- Отчим мой вчера ко мне приходил.
- Ну и что?
- Спрашивал: «Можно тебя потрогать за сиську и за письку?»
- Ну а ты?
- Прогнала его.
- И правильно сделала.
- Да. А он пожаловался моей матери. Та пришла сегодня ко мне и начала обзывать меня по-всякому: «Проститутка, алкоголичка, тварь поганая!..»