- Не нужна она мне. Я хотела, чтобы ты принёс мне корвалол.
- Сейчас у тебя сердце не болит?
- Нет.
- А продукты у тебя есть?
- Да. Мать принесла.
Зазвонил мобильный телефон.
Белицкая взяла его и предостерегающе подняла указательный палец, призывая Сиренина к молчанию.
Николай вышел в коридор.
После окончания разговора он вернулся в зал.
- Кто звонил?
- Мой бывший.
- Чего ему от тебя надо?
- Сказал, что приедет дня через три, чтобы закончить у меня ремонт.
- Вы же с ним разошлись...
- Да, но моя дочь попросила его об этом. А ей он никогда и ни в чём не отказывает.
- А я хотел во вторник с тобой встретиться. Чтобы попытаться ещё раз... Нам сексолог может сказать, что та осечка могла быть случайностью.
- У тебя он хоть шевелится?
- Шевелится.
- Значит, попытаемся. А психиатру ты звонил?
- Да. Он сказал, что заводить детей нам нельзя.
- Почему?
- Потому что они родятся больными, из-за того, что я - больной.
- А какое у тебя заболевание?
- Эндогенное.
- Как это понять?
- Психическое.
- Но ты же умный!
- А разве умные не страдают психическими расстройствами?
Олеся вздохнула.
А Николай продолжил:
- Хочу взять у психиатра справку о том, что я дееспособен.
- Зачем?
- Чтобы явиться с ней в суд.
- Сначала тебе нужно найти адвоката. Мой знакомый адвокат тебе не поможет, потому что он - частник.
- А много адвокат берёт за услуги?
- Пять тысяч.
- За день, за неделю или за месяц?
- За несколько дней. Коль, ты не показывай сестре повестки, которые будут ей приходить. Если в течение месяца она не явится в суд, то дело выиграешь ты.
Сиренин поцеловал Белицкую в щеки и в нос. Затем ушёл.
Дома он сказал Жорке:
- У неё был сердечный приступ. А ты не мог сказать, что мне звонили.
- Она пьяная была.
- Ну и что? Значит, пьяным можно умирать от приступов?
- Можно.
Дурак!
В этот день Николай написал и доработал полторы главы.
XXII
17 августа.
Утром позвонила по телефону Олеся.
- Коль, принеси мне коктейль и сигареты.
- А ты сама за ними не можешь сходить?
- Как же я могу оставить квартиру открытой?
- Ладно, приду через час.
- Приди пораньше.
- Тогда - через тридцать минут.
Сиренин положил трубку.
Таня, слышавшая этот разговор, сказала:
- Она из тебя дурака делает, а ты этого не понимаешь.
- Глупее, чем я есть, меня уже не сделаешь.
- Тогда переселяйся к ней.
- Мне это не нужно.
Вскоре Николай уже был у Олеси.
Та налила себе кружку коктейля, выпила и закурила.
Сиренин тоже сунул в рот сигарету и поднёс к ней горящую спичку.
- У тебя пепел упал на пол, - проговорила Белицкая.
- Хорошо, что на пол, а не на одно твоё место.
Олеся приблизилась к окну и посмотрела на потемневшее небо, напоминавшее цветом лицо покойника.
- Как я хочу, чтобы сейчас были дождь и гроза!
- Будут. Когда гроза начнётся, выйди на балкон и раздвинь ноги.
- Зачем?
- Чтобы молния попала в твою вагину.
Белицкая слегка нахмурилась.
- Не обижайся, Олесь. Это - чёрный юмор.
- Ты меня не хочешь...
- Хочу, но давай потерпим, пока меня не вылечит сексолог.
- А ребёнка ты не передумал мне сделать?
- Нет. Только психиатр говорит, что мне нельзя иметь детей, потому что я больной.
- Ну, тогда и я больная.
Они поговорили ещё кое о чём, и Николай собрался уходить.
- Завтра я к тебе приду.
- Приходи.
Дома Сиренину опять начал трепать нервы внучатый племянник. Его наглые речи были такими глупыми, что Николай их не запомнил, и поэтому не записал. Наглая глупость Жорки с каждым днём всё росла и росла, как снежный ком, катящийся с вершины высокой горы.
В 20.00 приехал на машине Вадим и увёз к себе Таню и Жорку.
Воспользовавшись тем, что в квартире никого не осталось, Сиренин позвонил Фоминой.
- Вы не дадите мне справку о том, что я дееспособен?
- Зачем она тебе?
- Чтобы предъявить суду.
- Если им потребуется такая справка, они сделают нам запрос, и мы её выдадим. А ты пока ищи адвоката.
- Где я его найду?
- Не знаю. Наверно, в адвокатуре.
- А что, если сестра тоже подаст заявление в суд? Мол, мой брат - инвалид второй группы и нуждается в присмотре. И попросит, чтобы меня признали невменяемым...
- Ты вменяемый. Обращайся в суд как можно скорее. Не трусь.
- Ладно, не буду.
Николай опустил трубку на рычаг, но тут же поднял её снова - звонила Олеся. Она попросила принести ей две таблетки феназепама.