Сиренин опустился на диван и обнял Белицкую.
- Глупенькая!
Олеся положила свои белые, как мелованная бумага, ноги на колени Николая.
- Ноги у меня красивые?
- Не просто красивые, а наикрасивейшие.
И Сиренин начал их нежно гладить ладонью.
- Завтра муж из Москвы приезжает, - проговорила Белицкая.
- Бывший гражданский муж, - поправил Николай.
- Да.
- А надолго он приезжает?
- Не знаю.
- А заниматься сексом ты с ним будешь?
- Нет.
- Когда он уедет, позвони мне.
- Хорошо.
- Олеся зевнула.
- Спать хочется.
Сиренин поднял её и перенёс на кровать.
- Спи.
Поцеловав Белицкую в щёку, он удалился.
Вечером сестра сказала:
- Я, наверно, здесь пропишусь.
- Ты меня поставила перед фактом. А посоветоваться со мной не могла?
- Я сказала «наверно» - значит, посоветовалась.
Логика, достойная любого философа!
- Тогда я буду платить не за две квартиры, а за одну, - продолжала Таня.
- Поздравляю!
- А ты будешь получать субсидию на оплату квартиры в два раза меньше.
- Ты всегда думаешь только о себе.
- А ты о себе не думаешь?
- Я думаю и других.
- Интересно, о ком же?
- О грядущих поколениях.
- Плевали на тебя грядущие поколения. Так же, как и я.
- Выходит, ты на меня плюёшь?
Сестра не ответила. Но её молчание было красноречивее всяких слов.
XXVI
21 августа.
Когда Николай проснулся, Таня уже ушла на работу.
Бывший гражданский муж Олеси - Славка - должно быть, сегодня приехал. Перед мысленным взором Сиренина предстала Белицкая, умоляющая Славку: «Трахни меня! Трахни меня!..» Душе Николая стало нестерпимо больно. Но вдруг боль сменилась половым возбуждением. С каким бы удовольствием он сейчас совокупился с Олесей!
По телефону позвонила сестра.
- Продиктуй мне номер организации, которая делает надгробные памятники. Бумажка лежит на комоде.
Сиренин продиктовал.
- Сможешь сегодня показать рабочим, где находится могила дедушки?
- У меня плохое самочувствие.
- Тогда покажешь завтра. Может, к тому времени у тебя всё пройдёт.
- У меня такое самочувствие никогда не проходит.
И Сиренин с досадой положил трубку на рычаг.
Сестра отлично знает, что он очень плохо ориентируется в открытом пространстве и что он несколько раз безуспешно искал могилу деда... И всё рано она донимает его!
К Николаю приблизилась Мушка. Но он оттолкнул её ногой.
Зачем он так поступил с кошкой? Выместил зло на беззащитным, любящим его животным! Мерзавец!
- Мушка, пойдём. Я тебя покормлю, - ласково произнёс Сиренин.
Раньше в подобных случаях кошка бежала на кухню впереди него. Однако на этот раз она не сдвинулась с места. Обиделась!
Николай взял её и отнёс к миске, наполненной «фрискисом». Но Мушка есть не стала.
Сиренин вышел на лестничную клетку за почтой.
Вынув из ящика «Новую газету», он хотел было зайти в свою квартиру, как вдруг одна из дверей открылась, и он увидел Ираиду.
- Как у вас здоровье, - спросил Николай.
- Получше.
- Ногу лечите?
- Лечу.
Сиренин немного подумал и сказал:
- А я сейчас опять встречаюсь с Олесей.
- Ну и зря.
- Почему?
- Я тебе уже об этом говорила два года назад.
- Не помню. Что вы говорили?
- То, что она непутёвая.
- А где их найти, путёвых-то?
- Надо лучше искать.
- У меня на такие поиски нет времени.
- Потому что пишешь?
- Да.
Оказавшись в своей квартире, он принялся за литературную работу. Написал и выправил пять страниц. На одну страницу меньше, чем вчера.
XXVII
22 августа.
Николай слушал в «Интернете» композицию «Пинк Флойд» - «Осторожней с этим топором, Юджин!» И вдруг на середине этой вещи до него донеслось противное жужжание. Это сестра включила пылесос.
- Тань, ты же видишь, что я слушаю музыку! Тебе что, приспичило пылесосить именно сейчас?
- Я под тебя подстраиваться не буду.
- У тебя нет ни капли ума.
- Заткнись, придурок!
- Не смеши меня. Литераторы не могут быть придурками; даже бездарные. А вот ты точно придурочная!
- Ладно, ты умный. Только урод!
- Так дальше продолжаться не может. Остаётся только один выход - принудительный размен квартиры.
- Если ты ещё хоть раз об этом заикнёшься, то сильно пожалеешь.