- Значит, он не завязал с наркотиками?
- Даже и не думал.
- А если кто-нибудь увидит?
- Кто, например?
- Полиция.
- У меня все менты - знакомые.
Белицкая снова опустилась на диван.
Взгляд Николая упал на книгу, которую он подарил Олесе.
Белицкая это заметила.
- Славка открывает книжку и читает вслух: «Олесе - от автора». А потом: «Николай Сиренин». Спрашивает: «Что это за х...ня?» Я говорю: « В почтовом ящике нашла».
- И он поверил?
- Не знаю.
- А я думал, что ты с ним не разговариваешь..
- Иногда приходится.
- Ты как к нему относишься?
- Никак.
- А ко мне?
- Нормально.
- Любишь?
- Люблю.
- А почему так редко говоришь об этом?
- Такой уж у меня характер. Я вся в отца. А он сюсюкать не любил.
Николай поднялся и обнял Олесю.
- Золото ты моё!
И поцеловал - сначала в щёку, а затем в носик.
После чего удалился.
Не успел он пробыть в своей квартире и пяти минут, как позвонил Белицкой по телефону.
- Славка ещё долго здесь будет находиться?
- Ему сначала нужно отремонтировать чужую квартиру, а потом он возьмётся за мою.
- Что у тебя осталось сделать?
- Арку. И ещё обои поклеить.
-Значит, он долго будет здесь торчать.
- Коль, ты какой-то странный!
- Все писатели такие.
- Точно?
- Точно. Ну, пока, миленькая моя Олесечка!
- Пока!
В этот день Николай опять сочинял стихи. Они с каждым разом получались у него всё лучше и лучше.
В 15.10 раздался телефонный звонок.
- Ты не помер? - спросил Дьяконов.
- Нет.
- А почему не приходишь ко мне?
- Мне стыдно Ларисе на глаза показываться.
- А при чём тут Лариса?
- При том, что она два раза ругала мен по телефону.
- Я ей за это морду набью.
- Не надо.
- А что она тебе говорила?
- Сказала, что ты ей похвалился - мол, оттрахал Олесю.
- Я же тебе говорил, что не трогал её.
- Верю.
- А ты её, случайно, не трахал?
- Было дело.
- Честное пионерское?
- Честное пионерское, комсомольское и октябрятское!
- Не врёшь?
- Зачем я тебе буду врать?
- А когда это было?
- Недели три назад.
- Значит, ты уже не девственник?
- Нет.
- Поздравляю! Это нужно отметить. Приезжай ко мне завтра.
- Во сколько?
- В девять утра.
- Что-нибудь с собой брать?
- Ничего не надо.
- Ладно, приду.
После этого разговора Сиренин задумался. Может быть, ему опять следует считать Дьяконова своим другом? Ладно, он подумает об этом в другой раз. Но почему Виктор сказал, что ему, Николаю, ничего не нужно брать с собой? Ведь раньше он никогда не приходил к Дьяконову с пустыми руками. Приносил спиртное и закуску. Не исключено, что Виктор заманивает его к себе, чтобы тайком убить и закопать во дворе. Может, яма уже готова!
Сиренин понимал, что мысль о готовящемся убийстве является плодом его расстроенного воображения, но всё равно не мог от неё отделаться. Она прилипла к его мозгу, точно кусок скотча.
XLV
16 сентября.
Когда Николай вышел утром в зал, то заметил, что на экране компьютера тревожно мигает красный огонёк. Мысленно проклиная Жорку, Сирени выключил компьютер.
На кухне он рассказал сестре об очередной оплошности мальчишки. Но та, как всегда, приняла сторону своего внука.
- Как будто ты всегда делаешь так, как надо, - сказала она холодным тоном.
- Он - дебил, - поставил диагноз Николай.
- Ты - тоже.
- А ты - тем более.
- До свидания.
- Сама катись отсюда!
- И не подумаю, - бросила Таня, выходя в зал.
Оттуда она прошла во вторую спальню.
Сиренин двинулся за ней.
- Ты зачем зашёл в мою комнату?
- Я не заходил. Только дверь открыл.
Но сестра его не слышала.
- Раз ты зашёл в мою комнату, то я зайду в твою.
С этими словами она ворвалась в первую спальню и уселась в кресле, придавив своей толстой задницей лежащую на сиденье «Новую газету».
- Пошла отсюда!
- А мне и тут хорошо.
- Я кому сказал?!
- Подышу здесь свежим воздухом.
- Вон, мразь поганая!
- Не поганее тебя!
- Выметайся отсюда, на хрен, сука! Ты же знаешь, скотина, что я не выношу, когда заходят в мою комнату!
Наверное, у Николая был очень грозный вид, так как Таня поднялась и вышла в зал.
Сиренин - следом за ней.
В коридоре он начал обуваться, чтобы пойти к Дьяконову.
Тут появился Жорка.
Он прошёл мимо Николая молча, словно тот был стулом или другим предметом мебели.