- Можно мне их сейчас принять?
- Принимай. Только у нас сегодня ничего не получится.
- Почему?
- Потому что у меня месячные.
- Ты же неделю назад говорила, что они пройдут у тебя через шесть дней.
- А они не прошли. Наверно, из-за ящиков, которые я ворочаю на рынке.
Николай с досадой бросил упаковку на стол.
- Слишком уж ты себя любишь, - произнесла Белицкая.
- Я себя презираю.
- Тогда почему не хочешь понять, что иногда женщина не может дать. Организм у неё так устроен. Ты хоть знаешь, чем женщина отличается от мужика?
- Знаю. У женщин есть это. - Сиренин взялся за грудь Белицкой. - И вот это. - Он дотронулся до её промежности.
- Не надо, - попросила Олеся.
- Опять зашевелился.
- Значит, не всё ещё потеряно.
- Олесь, я целую неделю копил энергию. Куда мне теперь её девать?
- У тебя руки есть.
- Твои руки подошли бы для этого дела лучше.
- Нет уж, я этого делать не буду.
Сиренин пристально посмотрел на Белицкую, словно видел её первый раз в жизни.
- Олесь, как ты ко мне относишься?
- Изумительно.
- А кто я для тебя?
- Жених.
- А почему не любовник?
- Когда мы будем заниматься сексом расслабленно, тогда и станем любовниками.
- А когда мы с тобой займёмся ещё?
- Не знаю. Я целыми днями работаю за мать на рынке...
- А долго твоей матери придётся лежать в больнице?
- Наверно, неделю.
Столько он потерпеть может. Хорошо бы ещё Славка поскорее уехал в Москву, так как в квартире Белицкой встречаться намного удобней.
- Ну, я пошла, - проговорила Олеся. - Так устала, что сейчас приду домой и сразу же завалюсь спать.
Они вышли в коридор.
- Олесь, раз мы не можем кое-чем заняться, то дай мне хоть потрогать тебя.
И Сиренин принялся её щупать.
- Ещё сильнее зашевелился.
Белицкая приподняла уголки губ.
- Улыбайся почаще, - попросил её Николай. - Когда ты это делаешь, то становишься ещё красивее.
И обнял её.
- Фиалка ты моя!
После ухода Олеси Николаю пришла в голову мысль - жениться на ней. Тогда бы Белицкая защищала его от нападок сестры. Но нет, он на это никогда не решится. Скорее загорится лёд, чем он возьмёт замуж Олесю!
XLIX
22 сентября.
Вчера Сиренин весь день провалялся в постели. Причиной тому было нервное истощение. Чтобы не терять время даром, он сочинял стихотворения. Сочинил четыре.
А сегодня Николай позвонил Олесе. Та, как обычно, находилась на рынке.
- Как идёт торговля? - поинтересовался Сиренин.
- Отлично! У меня сегодня столько покупателей!
- Олесь, мне кажется, что в последнее время ты ко мне охладела.
- Не говори ерунду.
- Скажи, ты меня любишь?
- Очень.
Это слово Белицкая произнесла не ироническим тоном, а таким, каким невеста в загсе даёт своё согласие на брак.
Вечером у Николая с Таней произошёл на кухне следующий разговор:
- Один мой знакомый уже несколько раз советовал мне жениться, - сказал Сиренин.
- Ну и женись, - отозвалась сестра с несвойственным ей миролюбием.
Потом она предложила ему посмотреть в Интернете её старые фотографии, сделанные сорок с чем-то лет назад, которые разместил в «Одноклассниках» один её школьный товарищ. Таня буквально источала доброжелательность, кротость и смирение.
В душе у Николая шевельнулся червячок подозрительности. Почему сестра так себя ведёт? Может, она старается усыпить его бдительность, чтобы потом внезапно обрушить на него какую-нибудь гадость? Нет. Скорее всего, она просто боится, что он возьмёт замуж женщину, а точнее, Олесю.
L
23 сентября.
Время бежало быстро, как охотящийся гепард.
В 17.00 Сиренин увидел во дворе машину Родиона. Тот стоял около неё в задумчивой позе. А на переднем сиденье автомобиля находилась гражданская жена этого клоуна, Валя.
Понаблюдав за ними с минуту, Никола крикнул в окно:
- Родион!
- А!
- Почему вы не заходите?
- Сейчас.
Вскоре племянник появился в коридоре, держа в руках четыре больших пакета с сахарным песком, которые он затем поставил на пол.
- Ты что, боишься? - спросил у него Сиренин.
- Нет, - часто заморгал Родион.
После он принёс ещё четыре пакета. В племяннике чувствовалась какая-то напряжённость. Где его былая уверенность в себе?