- Поговорить надо.
- Вон она! Пришла, чёрт бы её побрал!
Сиренин приблизился к Белицкой.
- Олесь, я хотел тебе перезвонить, но не смог - из-за сестры. Мне нужно узнать у тебя вот что: Славка прописан где - в Москве или в Мичуринске?
- В Мичуринске.
- А ты говорила, что он живёт в Москве.
- Да, у него там есть квартира. Но сейчас у него много работы здесь.
- Придёшь ко мне завтра?
- Ко мне завтра дочь придёт. Я тебе позвоню.
- Когда?
- Завтра утром.
- А во сколько?
- Не знаю.
Оба - и Николай и Олеся - были какие-то печальные, как перед долгой разлукой.
Сиренин вернулся домой.
До него доносилось из кухни недовольное шмыганье носом, которое издавала Таня. Дать бы ей разок в сопливый пятак, чтобы из него кровь пошла!
Ужинал Николай в присутствии сестры.
В маленькой кухне царила атмосфера молчаливой враждебности, настолько плотной, что её, казалось, можно было резать на куски, словно холодец.
В 20.00 приехал Вадим, чтобы отвезти Таню на дачу к её подруге.
Оставшись один, Сиренин позвонил Белицкой.
Та прервала вызов.
Николай ещё раз набрал номер её телефона. То же самое.
Это огорчило Сиренина.
Чтобы поднять себе настроение, он включил компьютер и зашёл на эротический сайт. Просидел он долго, часов пять, пока у него не произошло непроизвольное семяизвержение. Чёрт! Завтра к нему придёт Олеся, а он будет не в форме. Нужно ей сказать, что он не может заняться сексом потому, что у него разболелась поясница. А впрочем, нет - лучше сообщить ей правду.
LIV
27 сентября.
Проснулся Николай поздно.
Когда он встал с кровати, в его мозгу прозвучал мужской голос: «Всё кончено!». Эта фраза, несомненно, принадлежала Дьяволу, каким-то образом сумевшему проникнуть в его, Сиренина, голову.
Николай тяжело вздохнул.
Позавтракав, он по ошибке принял не те таблетки. Такого ещё никогда не было. И вообще, в последнее время с ним стало твориться что-то странное. Начали меняться его привычки. Например, раньше он клал окурки в пепельницу, а теперь бросал их в унитаз. Что бы это могло означать?
Олеся ему утром не позвонила. Наверное, он ей надоел. В период её увлечения спиртным она относилась к нему гораздо лучше, чем сейчас. Пусть бы она пила, но только согревала его теплом! Нет, видно, его ждёт один лишь холод. Он готов был дать голову на отсечение, что Белицкая стала к нему равнодушна. Наверняка они уже не будут встречаться. От этой мысли у Сиренина нервно задрожали руки и задёргалась голова.
Как трудно жить, когда знаешь, что никому не нужен! Все от него отвернулись - Олеся, Дьяконовы, сестра, Родион, Вадим, Жорка... Только воспоминания о матери поддерживали его, не давая ему погрузиться в пучину отчаяния. Но иногда и они не помогали.
Николай бросил взгляд на книгу Корнея Чуковского, которая лежала на овальном столике в зале. Первый раз он читал сочинения этого детского писателя ровно полвека назад, когда ему было всего пять лет. Грамоте его обучила мать. Любовь к литературе ему тоже привила она. К тому же она учила его добру. Никогда он её не забудет!
На глазах Сиренина появились слёзы.
Однако предаться горю ему не удалось - опять в его мозгу заговорил Дьявол: «Всё кончено!.. Всё кончено!..»
Голову Николая что-то сильно сдавливало, точно она была облеплена затвердевшим гипсом.
Он начал ходить от двери к окну и обратно. Поступь у него была неуверенная, и его качало из стороны в сторону, словно он целый час катался на карусели.
Вдруг его голова резко дёрнулась, и в ней прозвучал резкий щелчок. Должно быть, он сходит с ума.
Сиренин остановился и принялся смотреть на книгу Чуковского, но уже не понимал, что находится перед его взором.
«Всё кончено! Всё кончено! Всё кончено!...» - внушал ему Дьявол.
Да, у Николая осталась только одна дорога - в психушку.
2014
Олеся и Николай
I
3 октября.
Литератор Николей Сиренин всё-таки не попал в психушку. Постепенно ему стало лучше - голосов в голове он уже не слышал, и настроение у него почти нормализовалось. Совсем хорошо Николай себя почувствовал, когда встретил около своего подъезда Олесю Белицкую. Та была облачена в новенькую бордовую кофточку, с большими, блестящими, тёмно-фиолетовыми пуговицами, и чёрные брючки, плотно облегающие ноги.