По ее ощущениям спустя сутки, хотя на самом деле не прошло и часа, она, перекинув первую нить через люстру, оплела правое запястье Вира и взялась за вторую. Наконец, ей удалось сплести свою паутину, и та запульсировала в такт биению сердца хозяйки, а потом — уже отзываясь на дыхание раненого.
Ощущая себя совершенно опустошенной, она, словно раненая кошка, свернулась в ногах у Вира и провалилась в неспокойный сон.
Сад, по-прежнему хранил следы боя: застрявший в стволе дерева арбалетный болт, сколы на стенах от ударов оружия, мелкие капли крови, темно-бордовой ржавчиной въевшиеся в плиты дорожки, вьющейся вокруг особняка. Тусклый день, холодный ветер треплет вялую листву, которая лишь совсем недавно распустилась, но из-за происходящего в Рионе быстро шагнула из весны в осень. Трава тоже пожухла, и оттого весь некогда уютный уголок между домом и высоким забором казался неухоженным и даже заброшенным.
Тэо остановился на его границе, увидев Вира и Бланку. Ученик Нэ, обнаженный по пояс, держал госпожу Эрбет за руку. На земле валялись срезанные, потемневшие от крови бинты.
Бланка, почувствовав присутствие акробата, повернулась к нему. Темная повязка на глазах ничуть не мешала ей понять, кто пришел. Ее губы тронула улыбка, и Пружина понял, что она рада его видеть.
— Не думал, что ты выберешься из кровати в ближайший месяц. Никаких намеков на твою рану, Вир. А говорят, что в мире больше не случается хороших чудес.
— Полагаю, так говорит Лавиани, — ученик Нэ с трудом сдержал усмешку. — Тот самый человек, который не дал мне отправиться на ту сторону. Ну, а Бланка завершила начатое.
Тэо чуть приподнял брови, прося объяснить.
— Мелочи, — небрежно ответила госпожа Эрбет. — Я лишь добавила ему немного сил, чтобы он пришел в себя. Все остальное работа его талантов.
— «Добавила сил», — пробормотал акробат, теперь хмурясь. — Как тогда в Аркусе дала сил Шерон? Но где ты взяла нити…
Только теперь он увидел, как выглядят указательный и большой пальцы на ее левой руке и замолчал. Черная, словно бы обугленная плоть истаяла, тонкой кожицей обхватывала косточки, но пальцы, несмотря на жуткий вид, сохранили удивительную подвижность.
— Я взяла их у себя.
— Рискованный шаг. Ты знала, к чему приведет твоя игра со статуэткой?
— Нет, — она сочла неправильным лгать. — Но, если бы знала, это ничего бы не изменило.
— Жаль, что я не мог тебя остановить, — с горечью произнес Вир и натянул через голову широкую плотную рубаху.
— Не жаль. Возможно, они и выглядят так ужасно, как ты говоришь, но я не замечаю разницы. После потери глаз это сущая ерунда. Я поступила верно.
— Это никак не исправить? — спросил Тэо.
— Мои таланты не могут вылечить подобное, — теперь в голосе Вира слышалась досада. — Я пытался. Может, асторэ сумеет?
— Нет. Я не обладаю умением лечить.
— Подожди… разве это не Фэнико у тебя? Что с Мильвио и Шерон?! — встревожилась Бланка.
Ему пришлось рассказать о происходящем в Каскадном дворце.
— Я должна что-то сделать для нее. Возможно, нити спасут ее?
— Нет, госпожа, — Ради стоял возле открытого окна. — Смерть нельзя вылечить ничем, кроме самой смерти. Наследница Мерк не властна для нитей. Ты можешь дать ей силу для магии, но не здоровье или душевный покой.
— Ты подслушивал?! — в голосе Бланки прозвенел гнев.
— Я лишь скромная служанка богини и не мыслю о подобном кощунстве. Ты избегаешь нас, о милосердная. Сегодня в первый раз за шесть дней ты покинула спальню. Мы ждали и не беспокоили, как ты велела, но время уходит. Пророчество…
— Думаешь, мне есть дело до пророчеств вашего Храма, южанин?!
— Я смиренно прошу участия, госпожа. Ибо только так ты сможешь спасти ту, кто разорвет мир и соберет его заново.
Они все трое смотрели на дэво, пытаясь осознать прозвучавшие слова.
Ради чуть поклонился:
— Я сварил кальгэ и испек лепешки из кукурузной муки, куркумы и меда. То, чем питалась Мири во время Наставлений первым из нас.
— Я не Мири!
Дэво ничуть не смутили резкие слова:
— Но ведь это не помешает тебе отведать их и накормить своих друзей.
Вир, к большому удивлению Тэо, приобнял Бланку за плечи, сказав с добродушной непосредственностью:
— Твой гость очень добр, а я страшно голоден. Ты не возражаешь, если мы поедим и выслушаем его?
Мгновение женщина была напряжена, Пружина видел гневное выражение на ее лице, упрямо сжатые красивые губы. Она сдержалась, хотя в первый миг хотела повести плечами, вынуждая мальчишку убрать руку. Однако Вир продолжал улыбаться, смотреть на нее с видом человека, который обсуждает нечто незначительное, и Бланка слегка расслабилась.