— С вами. Как вас зовут?
— Мята. А твоё имя? — Когда я ответила, она заключила: — Выходит, ты самая уместная из учениц здесь, Ива. Так почему ведёшь себя так несмело? Пойди представься кому-нибудь, многие захотят с тобой подружиться.
— Правда?.. — Кого она обманывает? Мне даже к некоторым деревьям запрещалось приставать.
— Конечно. Я ведь захотела.
— Тогда можно моей единой станете вы?
Она искренне рассмеялась.
— Мне бы очень этого хотелось, но я не могу. Я уже овладела высшим мастерством, и теперь должна обучить тебя.
— Это и значит быть единой, да?
— Тебе нужна ровесница. Это обязательное правило.
— Тогда почему вон та девочка привела с собой взрослую подругу? — Я указала на Деву, которая возвышалась над детьми. Она наблюдала за девочкой, которую обступила толпа учениц.
— Эта женщина просто сопровождает её.
— Сопровождает?
— Прислуживает, — пояснила Мята, и я вопросительно нахмурилась.
Разве Дева может быть чьей-то служанкой?
— Тот ребёнок… особенный. Это плод, выращенный нашей Метрессой, — тихо объявила наставница, и я покачала головой.
— Так не бывает. Я слежу за огромным садом. Помогаю мати выращивать и собирать урожай. Я знаю каждое дерево там. Ни на одном из них до сих пор не созрела Дева.
Наставница опять звонко рассмеялась.
— Она вырастила её не на дереве, а в своём животе.
— Из косточки?!
— Нет, — ответила она, внезапно помрачнев. — Из семени, которое никто бы из Дев не додумался принять в себя.
— Из какого? Из какого? — Как садовница я должна была знать.
Мята ответила пугающим шёпотом:
— Жгучего-жгучего перца.
— Невероятно! Не может быть! — От восторга я совершенно перестала контролировать громкость голоса. — Как её зовут?
— Если так хочешь знать, сама спроси у неё.
Надо бы занять очередь.
Я повернула голову в ту сторону, где суетились девочки, и только теперь заметила, что всё стихло. Дочь Метрессы, на которую я до сих пор указывала, смотрела на меня.
Солнце.
Я поняла, что не могу опустить руку, будто что-то нагло заявляющую, даже требующую. Или отвести взгляд, который вкупе с этим жестом, подтверждал мои преступные намерения.
Такая красивая. Такая красивая.
Указывать на неё было совершенно естественным. Это уже выходило за рамки этикета и получалось само собой. С ярко-красными волосами и облачением в цвет, она была как редкое явление природы. С совершенно непривычной моему взгляду, но потрясающей внешностью и аурой безусловного превосходства она олицетворяла собой закат в горах. Её наряженные приятельницы служили для неё достойным фоном, но не более.
Живорождённая Дева во втором поколении и должна быть такой.
— Чего тебе? — спросила стоящая рядом с ней подруга, демонстративно хватая Солнце за руку.
Я выдала какой-то неопределённый возглас, и Мята, преисполнившись жалости ко мне, бодро произнесла:
— Ну вот у тебя и появился шанс со всеми познакомиться.
«Познакомиться»? Мне пришлось долго вспоминать собственное имя.
— Ива…
Дочь Метрессы обернулась на дерево.
— Да, я знаю.
Её поддержали смехом, и я тоже неловко улыбнулась.
— Так меня зовут.
— Надо же, ты вспомнила о вежливости. — Солнце заносчиво хмыкнула. — По твоему «наряду» никак не скажешь, что ты знакома с приличиями.
— Тебе не нравится? — спросила я, искренне не понимая, о каких приличиях идёт речь. Наверное, у обитательниц дворца всё особенное, даже мода.
— Его же на тебе попросту нет.
— Ох, это… Прости, я не хотела тебя смущать. — Я перекинула волосы вперёд, так, чтобы они закрывали, ниспадая, уже обозначавшиеся груди. И, судя по выражению её лица, сделала этим лишь хуже.
— Смущать?! — Солнце отвернулась. — Не льсти себе.
— Ты тоже смущаешь, хотя ты и в одежде. То есть… Я хочу сказать, ты такая…
Может, из-за дефицита общения? Желая понравиться приглянувшейся мне сестре, я оскорбляла её. Слова не подчинялись мне, приобретая смысл, который я в них не вкладывала.
— Не смотри на меня! — процедила она, внезапно побледнев.
— Прости, если мой взгляд оскорбляет тебя! — выпалила я, не зная, чем загладить вину. — У меня только один глаз зрячий, поэтому, пожалуйста, злись на меня в два раза меньше.
Я поведала ей свой секрет, чтобы она уже не чувствовала себя так неловко. Я не хотела никому портить такой важный день, тем более дочери Метрессы.
Девочки зашептались, а Мята прикоснулась к моему подбородку, поворачивая лицо к себе, разглядывая.
— Что случилось с тобой? У тебя такие красивые глаза, неужели никто из Дев не смог исцелить их?
— Всё в порядке. В меня ударила молния.