— Почему нет?
Она, действительно, не понимала. Чили не сталкивалась со смертью прежде. Она не знала даже, что такое увядание.
— Мёртвые… они разлагаются, — проговорила я, стирая её слёзы, — и при этом ужасно пахнут. Любого стошнит. В их телах заводятся черви. Сгнивая, мясо обнажает кости, пока не останется лишь скелет. Каким бы красивым ни был человек, смерть обезобразит любого. Даже самую прекрасную Деву.
Жадно выслушав самое лучшее утешение, Чили выдохнула:
— Хочу.
— Д-да?
— Хочу убить их, — призналась она тихо, но абсолютно не страшась своих слов. — Убить их всех. И не хоронить, не прятать… Чтобы они, гордящиеся своей женственностью, стали кормом. Чтобы они уже пахли отнюдь не цветами. Вот чего они все заслуживают.
— Не говори так.
— Почему нет? Разве они не этого добиваются, делая всё это со мной?
— У тебя шок, Чили.
— Да. Это странно, по-твоему? Если даже непорочные Девы позволили себе подобное, то какой должна быть месть мужчины?
— Ты не мужчина. — Теперь у меня не было зеркала, чтобы с успехом её в этом разубедить. — Когда ты завершишь обучение и станешь сильнейшей из нас, они все заткнутся. Никто не посмеет тебе и слова против сказать. Ты станешь нашей Метрессой и изменишь этот мир.
— Метресса? — Чили закрыла глаза, прошипев: — Ненавижу… И этот титул, и её силу, которая хуже бессилия. На что она рассчитывала? Она должна была понимать, чем всё обернётся.
— Ты не расскажешь ей? — догадалась я.
— Она виновата в этом не меньше.
— Это не так.
— Она и я.
— В этом нет ничьей вины. Это вообще не вина. Ни она, ни ты никому не причинили вред этим, — убеждённо заявила я, и Чили слабо улыбнулась.
— Ты хорошая. — На фоне ненависти к остальным в ней зарождалось тёплое чувство ко мне. — Такая хорошая, что я тебя боюсь.
Я покачала головой.
— Я просто знаю, каково это, когда тебя травят и избегают.
— Но ведь ты узнала об этом из-за меня.
— Мы квиты.
— Всё равно нечестно. Посмотри. Ты вся в ожогах, хотя подожгли меня. — Она осторожно взяла мою руку, но я избавила её от необходимости жалеть меня, сказав:
— Мята мигом залечит их.
— Мята? — Нежность исчезла из её взгляда. Чили снова замкнулась в себе. Поднимаясь, она бросила: — Меня наверняка уже ищут. Пока.
— Я провожу тебя! — Я вскочила следом, не желая, чтобы она чувствовала себя брошенной.
— Не надо. Иди к своей… к Мяте.
— Это подождёт. Ты пострадала сильнее меня. Тебе сейчас нельзя разгуливать в одиночестве.
Я знала, что изменившийся облик Чили спровоцирует новую жестокость. Каждая Дева, попавшаяся ей на пути, осмеёт её. Это было чем-то вроде соревнования у них. Шансом проявить лучшие качества верных представителей клана.
— В одиночестве? — переспросила она. — Кто бы ни был со мной рядом и как бы близко ни был, я всё равно буду «в одиночестве». Пока я здесь, этого не изменить.
Я споткнулась.
— Что ты имеешь в виду?
— Мир огромен, знаешь ли. — Она старалась сделать голос беспечным. — В нём есть края, где даже таких как я ценят.
— Пусть так, но тебе там не место. Ты дочь Метрессы. Люди Внешнего мира не ровня тебе. Они безумны, корыстны и коварны. Они… они…
— Что? Сожгут меня заживо?
— Если такое зверство позволили себе Девы, то представь, на что способны мужчины внешнего мира, славящиеся своей жестокостью!
— Даже если так, я просто с самого начала не буду на что-то надеяться там.
— Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе стремиться туда? Всё пройдёт, Чили, — пообещала я, следуя за ней по пятам. — Вот увидишь, они ещё будут восхищаться тобой, кланяться тебе. Ты просто должна освоить высшее мастерство.
— Без единой это будет трудновато сделать. — Она замедлила шаг, будто хотела услышать, что я скажу на этот счет.
— У тебя уже есть единая. Кто может быть тебе ближе, чем Метресса?
Чили посмотрела на меня так, будто после всех утешений, я поднесла факел к её лицу. Лицемерно. Жестоко.
Когда я поняла, что именно она рассчитывала услышать в ответ, было уже поздно.
Глава 5
Чили сказала, что больше никогда в жизни не хочет встречаться со мной, но по воле случая нам пришлось встретиться тем же вечером. Я бродила вдоль кромки леса, когда заметила скользнувшую между деревьев тень.
— Чили?
Яркость её волос и роскошь нарядов делала её узнаваемой даже в толпе, теперь же она была способна затеряться в чистом поле. Теперь всё было наоборот. Видеть её остриженную и в одежде, которую обычно носили темноглазые, было так неожиданно… но штаны удачно подчёркивали её высокий рост и крепкое телосложение. Незакрытые тканью руки хоть и были тонкими, но не казались хрупкими, как у прочих девочек. Может, из-за плеч, которые выглядели большими в сравнении с узкими бёдрами.
Прятать особенности её быстро растущего тела за продуманным покроем платья было частью плана её матери, как видно. Но теперь, когда в этом уже не было нужды, Чили предпочитала удобство красоте. Она не собиралась больше производить нужное впечатление. Она вообще не собиралась… оставаться здесь.
— Чили! Куда ты?!
Я побежала за ней, придерживая юбку. Ночь в лесу наступила раньше, сумрак обрушился на меня внезапно, стоило сделать шаг за границу нашего поселения. Влажная темнота, липкий холод, шипящие звуки, выбирающихся на ночную охоту тварей — всё здесь говорило о том, что я ступила на враждебную территорию.
— Подожди! Ты слышишь? Остановись! — крикнула я, нервно оглядывалась по сторонам. — Ну пожалуйста!
— Чего тебе?
Я вздрогнула, когда услышала её голос ближе, чем могла ожидать. Чили двигалась бесшумно и остановилась, лишь когда почувствовала себя в безопасности. Она боялась того, что её поймают прислужницы матери, поэтому забралась поглубже в лес. Меня она препятствием не считала.
— Чили! — воскликнула я, кажется, никогда так не радуясь ни одному человеку. Всего пара минут в этом лесу, а я уже была на грани отчаянья.
— Хватит повторять, — проворчала она. — Что ты здесь делаешь? Хотя я знаю… Тут ведь неподалеку живёт твоя любимая Мята?
Это правда, я ждала наставницу у её дома, но она так и не появилась, поэтому я бродила по округе, пока и не увидела дочь Метрессы.
— Давай поскорее уйдём отсюда, — попросила я, помня, как может быть опасно в лесу. — Нам надо вернуться назад, пока окончательно не стемнело.
— Возвращайся, я тебя не держу. Хотя нет, не то слово. Ты сделаешь мне огромное одолжение, если оставишь меня в покое. Вы все. Просто отстаньте от меня.
Её голос звучал не зло, а устало. Я нахмурилась.
— Что ты задумала, Чили? Сбежать во Внешний мир?
— А что? Может, там мой настоящий дом. От тебя он отрёкся, а меня точно примет с большим радушием, чем здесь.
— Прекрати, это не смешно! Ты ведь несерьёзно! Внешний мир?! Ты ничего о нём не знаешь! — Я разошлась. — Там… там вечная нужда! Голод, эпидемии, войны! Вода там ядовита, а воздух смердит! Люди убивают друг друга за кусок хлеба, иные едят шелуху и кости, не в состоянии даже вообразить сладость плодов, которыми изобилуют наши сады. Даже великие отшельники не более чем слуги там. И все сражаются между собой, мечтая хотя бы на минуту приобщиться к красоте нашего мира! Там нет ничего для тебя!
Чили лишь хмыкнула.
— Кто запугал тебя так, Ива? Твоя мати? Или наставница? — Повернувшись спиной, она продолжила свой путь, ничуть не впечатлённая. — Я читала о другом Внешнем мире. Он огромен, буквально бескраен, даже Деве не хватит времени, чтобы увидеть все его чудеса. Наши сады, как бы изобильны и прекрасны они ни были, меркнут перед его разнообразием.
— Не говори так, будто тебя просто одолела скука!
— Нет, меня «просто» изгнали.
— Не было такого!
— Значит, скоро изгонят. Эту милосердную участь вы для меня приготовили. Мне придётся уйти отсюда рано или поздно. Сейчас я, по крайней мере, ничуть не против.
— Ты только так думаешь! Никто из Дев не готов расстаться с этим миром! Тоска по дому сведёт тебя с ума! Ты можешь себе представить, что никогда больше сюда не вернёшься?! — Я кричала, уже забыв о том, что нахожусь в гостях у отнюдь не благоволящих мне владык. — Не говори так, будто это сознательный выбор! Ты делаешь это со зла! Ты хочешь отомстить нам!