Хотел бы он знать, где Дева научилась так хорошо держаться в седле. Скорее всего, она ответила бы, что, конечно, не в его ящике. Ездить на нём ей не понравилось. Чёрт, он хотел исправиться и предложить ей объездить его по-другому. Хотел её бёдра у своего паха, и такие же плавные покачивания… плевать на темп, они бы всё равно слишком быстро добрались туда, где никто из них никогда не был. Даже она, живя в раю. Он бы показал ей, насколько это бывает хорошо… Но, вернись к ней память, она его к себе и близко не подпустит, потому что Калека уже показал ей, насколько это бывает отвратительно.
Рука сама собой легла на рукоять меча.
В голове не укладывалось, как худший из мужчин мог наслаждаться ей до изнеможения. Датэ, правда, трогал это тело? Просто увидел её, захотел и взял, даже не думая себя сдерживать. Вёл себя с ней, как хозяин… И считал себя её хозяином до сих пор.
Сжав пальцы на оружии, Илай покосился на фигуру, без труда скользящую в толпе. По-женски низкую и худую, укрытую с головы до пят дорожным плащом. Её движения и нагловатая манера идти напролом показались знакомыми, но стоило ему сообразить, кто именно за ними следит, в толпе пронзительно заголосило:
— Госпожа! Ясноликая, взгляни… посмотри на мою дочь! — Раскрасневшаяся горожанка изо всех сил рвалась к дороге, держа на руках больного ребёнка. — Прикажи ей жить! Я знаю, твой голос слышат даже глухие, даже мёртвые! Просто взгляни на неё и запрети ей умирать!
Простолюдины верили, что все проблемы Девы так и решают. Но вряд ли она с подобным справилась бы даже в своё лучшее время.
Процессия ускорила ход. Одинокий вой затерялся в восторженном гуле. Но в тот момент, когда Илай ослабил хватку на рукояти, Дева спорхнула с седла. Нагрудник блеснул, ослепляя. Шёлк взметнулся, как крылья птицы.
Отточенные на службе у предыдущего хозяина рефлексы помогли Илаю оказаться перед толпой раньше Девы. Мгновение спустя он понял, что уже отгораживает зевак от неё мечом. Кто-то попытался с этим поспорить, но, наткнувшись на лезвие, тут же дёрнулся назад.
Да, специализация этого меча не барьеры, а человеческое мясо, и вчера он, предаваясь воспоминаниям, с огромным энтузиазмом затачивал это лезвие. Держа клинок на уровне их шей, Илай смотрел на замершую перед ним мать. Она приподняла малышку, веря, что его рука дрогнет.
Пусть в этом торжественном шествии всё было по-другому, но люди использовали те же самые подлые приёмы, чтобы подобраться к его подопечному поближе.
Глупо.
В толпе послышался ропот.
Угрожать ребёнку и матери… Что за чудовище. Он точно заодно с императором? Ему место среди Калек.
Краем глаза Илай заметил, как подходит Дева. Её никто не остановил, а он не убрал меча, поэтому она наклонилась вперёд, почти касаясь лезвия тонкой шеей. Игнорируя оружие, она прижалась в долгом поцелуе ко лбу ребёнка. А когда отошла на шаг, то все кругом увидели, как румянец возвращается на детские щечки.
— Это дитя будет твоей отрадой и первой красавицей города, — сказала Дева, и Илай решил, что на этом его собственный парад паршивых воспоминаний подошёл к концу. Но нет, за всей этой суетой он совсем забыл о шпионе.
Женщина в дорожном плаще смотрела прямо на него, её глаза горели возбуждением. Ей понравилось зрелище, которое устроил именно он, а не Дева. Исцеление ребёнка не впечатлило её, а вот меч, застывший у детского личика — ещё как. Она хотела узнать, решится ли он переступить эту грань. Она протянула руку, чтобы толкнуть шатающуюся от радости мамашу…
— Пошли, — Илай схватил Деву и запрыгнул вместе с ней в седло, когда подоспела личная гвардия императора. Наверное, это опять было похоже на похищение больше, чем на спасение, женщина извивалась, но он лишь сильнее прижал её к себе. Раньше в подобных ситуациях он опускал руку ей на грудь, но теперь она была защищена доспехами. А ему надо было как-то угомонить… если не раззадорившихся зевак, то хотя бы её.
— Не трогай меня на глазах у всех! — смог разобрать Илай, когда гул в голове стих. Она была возмущена его выходкой, конечно.
Вполовину не так, как он — её.
— Беспокоишься, что им не понравится это зрелище? Или ты хочешь, чтобы тебя как следует «потрогали» они? — Его голос был тих, но взгляд переполняла ярость. — Разве тебе не сказали сидеть на бл*дской лошади и никуда с неё не слезать?
— Мне сказали делать то, что в моих силах! И раз уж в моих силах спасти хотя бы одного…
— Они все умрут, — перебил её Илай. — Они всё равно все умрут. Завтра. Через неделю. Когда сюда придут Калеки. Не думай, что твоя улыбка сможет это предотвратить, пусть даже Дитя убедило тебя в обратном. Я видел это. Другие парады в занятых ими городах. И вместо цветов улицы устилали трупы.