— Не говори об этом так, будто это тебя совсем не прельщает. Это большая честь. Настолько близко к себе я подпускала только свою единую.
Да, но настолько близко, насколько он хочет её получить, к ней не подходил даже Датэ.
— Может, до этого ты и спал с женщинами и познавал их в твоём любимом порочном смысле, — добавила она, — но ты никогда не познаешь ни одну так, как меня, если останешься. Ты не смеешь предпочитать этому обычный сон… или даже необычный.
Илай убрал оружие и сел на пол ещё до того, как она закончила. Отвергая его, она решила допустить что-то интимнее банальной близости?
— Я хочу спать с тобой, — протянул он, интонацией давая понять, как сильно раскаивается в своей грубости и невежестве.
Но она, конечно, его чистым намерениям не поверила. Поэтому и подошла, собираясь это исправить, ведь, как он понял, это «познание» работало и в обратную сторону. Она готова была открыться ему только для того, чтобы самой добраться до его души. Понять его мотивы.
— Я всё ещё не уверена, что получится. Из-за амнезии, печати и того, что ты мужчина, — пояснила она, разглядывая его. Не любуясь, а как будто измеряя. — Но ведь ты взламывал печать и касался моей сущности неоднократно.
Да, и он по-прежнему мечтает коснуться другой её сущности.
— На что это должно быть похоже? — уточнил Илай, и она вздохнула, словно не могла поверить, что что-то настолько естественное и очевидное кому-то может быть чуждо и непонятно.
— Мы сядем спиной друг к другу. Главное здесь — дыхание и сердцебиение. Мы должны будем синхронизировать их. Дышать вместе. И чтобы сердца бились в такт. — Она присела рядом и коснулась пальцем его виска. — Когда мы обоюдно настроимся, наши сущности объединятся, и мы узнаем друг о друге всё.
— Так вот почему вы называете своих подружек едиными?
— Не только. Мы едины и мысленно, и телесно.
— О…
— Время Обретения Гармонии мы проводим вместе, сплетя наши волосы.
Хорошо, он вообразил себе нечто куда менее невинное.
— И долго длится это время?
— Не знаю, у нас не было календарей Внешнего мира.
— Сколько ночей? Или, может, лунных циклов?
Она покачала головой.
— Мы сплетаем волосы девочками, а расплетаем, когда наши тела и голоса сформируются, готовые обрести силу Ясноликих Дев. Так наступает пора Песни и Танца.
— И всё это время… несколько лет… вы, как сросшиеся близнецы, всё делаете вместе?
— Если тебе это, правда, интересно, постарайся контролировать своё сердце и дыхание.
Когда она рядом? Невозможно.
Дева села позади, прижимаясь к нему спиной. О, он скучал по этому… Может, они с крошкой-Чили и были едиными, но он тоже чувствовал себя неполноценным без неё. Быть с ней вот так казалось таким естественным, он уже давно привык жить, путешествовать, драться с ней за спиной, но дыхание и сердцебиение?.. Это было чем-то совершенно неуловимым, личным, действительно, намного более интимным.
Прислушиваясь к ней, Илай лишь сильнее напрягался.
— Вы с крошкой-Чили делали это голыми? — спросил он через минуту.
— Отнесись к этому ответственно.
— Это же сон. Я не умею относиться ответственно к чему-то подобному. Это должно происходить само собой. Вы что, вообще по-обычному не спите?
— Спим, если доведём себя до полного изнеможения. Это больше похоже на обморок и не восстанавливает силы так, как осознанный отдых. А сны, которые ты при этом видишь? Они смущают и пугают, в них нет никакого смысла. Мы стараемся не распускать так свой разум, поэтому любой Деве нужен партнёр для сна. Если это не единая, то просто хорошо знакомая сестра. Если же нет никого подходящего, то можно спать в саду.
— В саду?
— Прижавшись спиной к дереву. Не вздумай смеяться, это в любом случае лучше, чем спать с мужчиной. Все деревья в наших садах выросли из особых «косточек». Мы любим их и ухаживаем за ними, а они нас кормят и дарят нам тень в жару, а в дождь — укрытие.
Да, он что-то такое уже слышал. От ублюдка-Датэ, который засунул свой жалкий член в Деву, зная, что ей невыносимо было даже просто смотреть на него. В смысле, если они предпочитают деревья мужчинам во всём? Это многое говорит об их презрении к противоположному полу. И многое о том, чего ей стоит теперь приобщать его к своему миру. Уже не просто делиться техниками, но и воспоминаниями — всем тем, что должно в первую очередь принадлежать ей. Такое доверие, конечно, заслуживает подобного доверия. Вот только…
— Тебе вряд ли понравится то, что ты увидишь, — предупредил Илай. Он вдруг подумал, что обнажать перед ней свои мысли куда оскорбительнее, чем тело.
— Представляю.
— Нет, это вряд ли.