— Мастер! — рявкнул Илай.
— Не смотри на меня так. Если кто и виноват в её смерти, то это ты.
— Я?!
— Ты или тебе подобные, — махнул он рукой, не видя разницы. — Те, кто прожил во Внешнем мире достаточно долго, чтобы накопить воспоминания. Когда такие дети появляются в песках, они начинают болтать всякое. Истории о Внешнем мире по понятным причинам сироты обожают. А потом наставники им говорят, что да, Внешний мир намного больше пустыни, а для них это звучит так, будто пустыня крошечная. Девчонка могла идти следом за Старцами, отправившимися в святилище, но отстала. Укусили её недавно.
— Но ведь… ведь есть какой-то способ. Наверняка существует печать, которая может остановить распространение яда?
— Если так хочешь ей помочь, не давай ей и дальше мучиться, — посоветовал Эвер.
Илай знал, на что он намекал, и настойчиво качнул головой.
— Как знаешь, — бросил безразлично учитель.
— Стойте! Почему вы сами не сделаете этого?
— Ха?
— Вы сами! Печатью. Безболезненно.
— Ты смеёшься? Смертельная печать дорого мне обойдётся. Тратить свою жизнь на то, чтобы ускорить неизбежное? На предательницу клана?
— Она не предательница. Наоборот, это её предали! Что если её родители остались там? Её настоящие братья и сёстры? Разве она виновата в том, что хочет к ним вернуться?
— Ну, раз ты её так понимаешь, вот сам и подари ей безболезненную смерть.
— Я не умею!
— Нож у тебя с собой. Чего смотришь? Как будто никогда не забивал животных.
— Это другое!
— Потому что это человек? Ребёнок? Тебе придётся убивать самых разных людей и вовсе не из милосердия. У тебя это на роду написано, ты же сын военачальника, ты унаследовал титул убийцы от отца. Если не я, то твои наставники тебя бы научили этому. У них, конечно, было бы время и хорошо подвешенные языки, чтобы тебя упрашивать, а мне уже надоело тут торчать.
Смотря в спину мастера, Илай сделал шаг. Потом посмотрел на тело в своих руках. Её дрожь — не агония, но уже её предвестница. Мягко опустив умирающую на песок, Илай вытащил нож и приставил лезвие к её груди. Он замахнулся и пробил грудину без особых усилий. Физических. Вытащив лезвие рывком, он принялся раскапывать песок руками.
— Зверьё раскопает могилу уже этой ночью. Твоё воспитание не смеет отбирать пищу у других — таковы здешние правила, — сказал Эвер, когда он его догнал, и Илай спросил:
— Вы убили своего учителя-предателя-клана безболезненно? И потом похоронили его?
Мастер промолчал и не проронил ни слова до самой Долины. Илай же растерял последний энтузиазм. Он понял, что ему вообще не стоило там появляться: он слишком отличался от остальных и боялся ляпнуть что-нибудь невпопад. Малышня окружила его сразу, с радостью приветствуя разноцветного незнакомца в своём чёрно-белом мире, дети постарше наблюдали за ними со стороны.
— Братик, ты такой большой. Я помещаюсь в твоей тени.
— А почему твои волосы до сих пор не побелели?
— У тебя глаза морские.
— Море существует?
— Ты пришёл обучаться у дедули?
«Дедулей» малышня называла главу клана, который был бы бабулей, доживи эта женщина до преклонного возраста. Она брила голову, говорила хриплым голосом и носила одежду, которая полностью маскировала те женские признаки её фигуры, которые не до конца замаскировало крайнее истощение. Мастер называл её «господин». По их разговору Илай понял, что они переписывались всё то время, что он провёл в пустыне.
— Ты обучен каллиграфическому письму, это хорошо, — обратился к нему Господин. Они сидели возле дома, у которого над землёй торчала лишь крыша. — Язык Старцев первобытен и нем, в нём нет букв, только символы. Но его простота обманчива. То, что не могут описать самые ёмкие, звучные, красивые слова, легко умещается в эти знаки. В печатях даже есть своя красота, хотя наш язык не допускает двусмысленности, свойственной поэзии. — Господин чертил на песке «алфавит». — Есть базовые печати, но каждый Старец совершенствует их по-своему. Однажды ты научишься составлять свои собственные. Одни могут убивать, другие — защищать, но все они требуют нашей крови. Ты будешь мешать её с чернилами. В зависимости от того, добавишь ли ты каплю крови в чернила, или каплю чернил в кровь, твоя печать будет слабее или сильнее.
За эти четыре года Илаю впервые дали внятное объяснение тому, что касается их техник.
— Кровь у всех Старцев разная по силе? — спросил он.
— Почему ты спрашиваешь? — улыбнулся Господин.
— Мне нужно снять печать поставленную другим отшельником. Я смогу смыть её своей кровью?