— Когда-то отец Фицроджера швырнул его в каменный мешок, и мальчик оставался там несколько недель. С тех пор он не переносит закрытых темных помещений.
— Отец? — в ужасе повторила Имоджин. — Почему же он пошел?
— Фицроджер сказал, что взялся за это потому, что знает все подробности лучше других…
— Правильно, — согласилась задумавшись Имоджин.
Сэр Вильям наконец успокоился, пригладил рукой волосы, и ей стало казаться, что опасность уже миновала — Но я еще должен сказать, что Фицроджер не желает признаваться, что есть вещи, которые ему не по плечу, — добавил рыцарь и, опять разозлившись, сурово посмотрел на девушку.
— Даже если вы наследница Каррисфорда, вы все равно не стоите всех наших волнений и тревог, — сказал он и после этих слов пошел прочь.
Глава 5
Имоджин лежала на спине и пыталась не плакать. Сейчас ей хотелось умереть. Неделю назад ее мир был насыщен красотой, радостью и покоем. Она не была готова к таким резким переменам.
Она никогда не сможет занять место отца. У нее для этого не хватает знаний, силы воли и жесткости. Как же она может посылать людей на муки и смерть, на встречу с сущими дьяволами?
Имоджин прекрасно понимала, что такое быть подверженным мании бояться чего-либо. Она сама приходила в ужас даже от вида крысы.
Имоджин подумала: что же это был за отец, если он швырял собственного сына в каменный мешок?
Она постаралась припомнить все сплетни, которые слышала о старом Роджере из Клива и об Ублюдке Фицроджере.
Болтали, что сэр Роджер был жена г и у него были дети. Все они рождались болезненными и умирали в раннем детстве. Со временем у него остался один-единственный, но тоже очень хилый наследник. Пока была жива его жена, ему не на что было надеяться. Во время одного из походов, в Нормандии, от него забеременела девушка. Она была дочерью бедного рыцаря. Но если бы лорд был свободен, он вполне бы мог жениться на ней, ведь не такого уж низкого происхождения она была.
Потом до сэра Роджера дошла весть, что его жена умерла, и он за два месяца до рождения ребенка быстренько обвенчался со своей молодой любовницей. Когда же Роджер вернулся в Англию, король в качестве награды за верную службу предложил ему взять в жены богатую наследницу. Ему не хотелось терять подобную возможность разбогатеть, поэтому он возвратился в Нормандию и попытался откупиться.
Когда Роджер узнал, что его жена разрешилась сыном на восьмом месяце беременности, он быстро аннулировал брак на основании того, что якобы не мог быть отцом этого ребенка. Теоретически лорд был прав. Но хотя закон был на его стороне, многие засомневались в его добропорядочности.
Имоджин вспомнила, что этот неблагородный поступок не принес Роджеру счастья, потому что его богатая жена так ни разу и не забеременела. Имоджин никогда не нравился этот старый лорд.
Если все россказни были правдой, то Ублюдок Фицроджер, как его прозвали, на самом деле никогда не был приблудным сыном Роджера. Он, наверно, сумел доказать законность своего происхождения, если после смерти своего сводного брата получил в наследство Клив.
Что же касается остального, Имоджин могла себе представить, как сэр Роджер швыряет нежеланного ребенка в каменный мешок, хотя до конца не была уверена, что он и его сын когда-либо могли встречаться. Ведь Ублюдок воспитывался в семье матери в Нормандии. Может, именно там он начал бояться темноты и тесного замкнутого пространства. Скорее всего, и там никто не мог хорошо относиться к ребенку, рождение которого было связано с таким позором.
Имоджин еще раз порадовалась, что была знатного происхождения и получила такое хорошее воспитание. Ей стало жаль Фицроджера.
Девушка встрепенулась и снова посмотрела на замок. Первые неяркие лучики зари осветили горизонт, но гораздо ярче полыхало пламя на внешнем дворе замка Каррисфорд.
— Они там, — с облегчением сказала Имоджин, — и сигнал не сработал. Наверно, Фицроджеру удалось преодолеть все свои страхи. Мы победили! — проговорила леди Имоджин.
— Надеюсь, — пробормотал сэр Вильям и свистнул своему боевому коню. — Вы останетесь здесь, — рявкнул он Имоджин, поднимая капюшон кольчуги и надевая шлем. Затем рыцарь вскочил на коня и издал боевой клич:
— Фицроджер!
Имоджин смотрела вслед отряду. Ее сердце колотилось от страха и возбуждения. Воины "галопом проскакали вверх по склону холма, а потом уже гораздо медленнее стали приближаться к открытым воротам замка. Это было очень опасное место, так как там их могли поразить лучники. Имоджин закусила губу и стала истово молиться…
Но ничего страшного не случилось. Отряд ворвался в замок без потерь.
— Все в порядке! — крикнула Имоджин и попросила Берта подойти.
— Мне непременно надо там быть. Пожалуйста. Там все в порядке. Поехали.
Берт внимательно ее выслушал, но не тронулся с места.
— Сэр Вильям велел ждать.
— А что сказал лорд Фицроджер? — спросила его Имоджин.
Берт в замешательстве почесал лысеющую голову.
— Не знаю, леди, — проглотил он наживку.
Имоджин видела, что ему тоже хотелось принять участие в схватке.
— Тогда нам следует двигаться туда. Совершенно ясно, что замок уже захвачен.
Берт стал сдаваться. Вместе с ними в лесу оставались только шесть воинов и несколько лошадей.
— Здесь мы рискуем гораздо больше. Если Ворбрик рыскает где-то поблизости, он может легко найти нас.
Воины быстро посовещались, потом один из них посадил Имоджин в седло, и они двинулись к замку.
Сидя на лошади, Имоджин чуть не прыгала от возбуждения. Через несколько минут она будет дома.
Хотя Имоджин знала, что они непременно победят, когда подъехала к воротам Каррисфорда, жутко заволновалась.
Во дворе замка перед ними предстала картина сущего ада. В кровавых отсветах пламени метались воины. Все было так же страшно, как и во время налета Ворбрика.
Эйфория улетучилась, и кошмарные воспоминания поплыли перед глазами. От страха у Имоджин, как говорится, не попадал зуб на зуб. Почему она решила, что победа достанется им без крови? Имоджин потянула Берта за пояс и прохрипела, чтобы он возвращался назад. Но того уже охватила лихорадка сражения. Берт вонзил шпоры в бока лошади и во всю глотку заорал:
— Фицроджер!
Имоджин закрыла глаза и держалась в седле из последних сил. Они попали в самое пекло боя: вокруг раздавался звон клинков, крики сражающихся, бушевало пламя, трещало дерево. Имоджин открыла глаза и увидела, как взбесившаяся лошадь без всадника молотит копытами по волочащемуся за ней трупу хозяина. От ужаса Имоджин снова закрыла глаза.
— Только не наши, — молила она. — Пусть гибнут, но только не наши.
— Нет, это не наши, — успокоил ее Берт, — Самое главное уже позади. Не думаю, что вам стоит оставаться здесь, леди.
— Но здесь гораздо безопаснее, чем в лесу, — ответила она ему.
Казалось, девушка пыталась успокоить сама себя. Ей хотелось понять, как же на самом деле обстоят дела.
Когда она присмотрелась, то увидела, что основные усилия направлены на то, чтобы погасить огонь и переловить взбешенных лошадей. Они вырвались во двор из горящей конюшни. В основном сражение уже завершилось.
— Где же Фицроджер? — спросила Имоджин.
Она уже стала волноваться. Может, он занял главную башню? Ее любимую башню. Имоджин увидела, что та целая и невредимая стоит на своем месте. Она должна первой добраться туда.
— Нам лучше въехать во внутренний двор, — сказала она Берту.
— Нет, мы останемся здесь, — упрямо заявил старый воин.
Вот и весь разговор. Имоджин еще раз посетовала, что не может пользоваться своими собственными ногами. Сейчас она вынуждена была торчать в седле, словно королева на троне. Я ничего не могу сделать, в то время как Фицроджер обшаривает мой дом, пришло ей в голову.
Кто-то пробежал мимо, и Берт спросил;
— Все в порядке, Натан?
— Да. Удачное было сражение. Попробуй, не сможешь ли ты загнать этих лошадей во внутренний двор. Берт, уведи их подальше от огня. Иначе своими копытами они разобьют кому-нибудь голову.