Стол вокруг него мгновенно очистился от разнокалиберных сосудов, наполненных изысканными сладостями.
— Правильно, — прошептал он, — не давайте мне есть. Я похудею… исхудаю до костей, но этого никто не заметит… потому что я — очень пушистый. А потом…
— Не волнуйся, мы не дадим тебе умереть голодной смертью. А чтобы ты не похудел без нашего ведома, будем каждый день тебя ощупывать, — успокоила его Виллена, перенося многочисленные нектары на дальний конец стола.
— Не советую, — прошипел киф, прищуривая зелёные глаза и выпуская внушительные когти.
— Не хочешь — не надо. Только не говори потом, что мы о тебе не заботимся.
Мррум подпёр лапой полосатую щёку и, внезапно меняя тему, сказал тоскливым тоном:
— А ведь выступать-то придётся…
— Тебе-то что беспокоиться? — спросила его Анната. — Ты и так всё время выступаешь.
Мррум презрительно фыркнул.
— Допустим, — неожиданно согласился он, — но я выступаю для ценителей! А здесь кто, скажите на милость, способен нас оценить?! Они не имеют ни малейшего представления о вокальном искусстве! У них даже самых захудалых песенок — нет! — возопил он приглушённо, пригнувшись к столу и на всякий случай стреляя зелёными глазищами по сторонам.
Всех слуг они отпустили и отключили переводчики, так что никто здесь не мог бы понять, о чём они говорят, даже если бы услышал.
Случись здесь кто-нибудь из человеческой части группы, Мрруму непременно напомнили бы, что ценителей его “вокального искусства” во всей Галактике — считанные единицы, и ни одну из этих единиц встречать им пока не доводилось, но намиянки только молча взглянули на кифа с лёгкими полуулыбками на красивых губах.
— Я же не за себя волнуюсь! — продолжал горячиться он. — Может быть, я за вас переживаю, рыбы неблагодарные!
— Если ты за кого-нибудь и переживаешь, то только за Лору — в это я ещё могу поверить, — заметила Анната. — Но главным образом тебя беспокоит, смогут ли жиззеа оценить твою сказочную красоту.
— Ну, насчёт этого я спокоен, — заявил киф, не слишком, впрочем, убедительно.
Виллена усмехнулась, но промолчала.
Все, один за другим, поднимались из-за стола, Лора повернулась и вдруг сильно вздрогнула, заметив шемма, медленно, но целеустремлённо проходящего по коридору мимо открытой двери столовой.
Рэй заметил её реакцию, растерянность и даже страх, промелькнувшие во взгляде, и хотел спросить о причине, но тут появились слуги и засуетились вокруг, убирая со стола, расставляя сосуды с водой и напитками.
========== Глава 23. Планы ==========
Вскоре все собрались в спальне Лоры и Рэя, так как она оказалась самым большим и изолированным помещением из тех, что были им отведены. У столовой, например, вовсе не было дверей, а лишь широкие проёмы, выходящие сразу в несколько коридоров.
— Мы осмотрели центральную площадь города, — сообщил Белтран, устраиваясь на своём мощном хвосте, в то время как остальные расположились кто как смог — на кровати, низких пуфиках и просто на полу. — Она должна подойти, — продолжал зуланзр.
— Сможем установить там большой бассейн, освещение и всё прочее? — озабоченно спросила Лора.
— Без Энди будет тяжеловато, но, думаю, справимся, — заверил её Белтран.
— На этой площади они устраивают танцевальные состязания, посмотреть на которые собирается весь город, а также двор и жители окрестных посёлков, — сказала Глаша.
— Для этих танцев нужно не меньше места, чем для бассейна, если не больше. В Танце Первого Цветка и в некоторых других принимает участие множество жиззеа одновременно, так что нам повезло — здесь умеют устраивать подобные представления.
— Они не имею понятия о пении, а музыка находится у них в зачаточном состоянии, — задумчиво произнесла Лора. — Так что вся надежда на вас, — обратилась она к морским девам.
— Наши танцы наверняка сильно отличаются от их, — повела плечом Иллана.
— Тем более — танец в воде, который, как я понимаю, ты хочешь им показать. Для них вода — враждебная стихия… Может быть, обойдёмся без бассейна?
— Что ты?! — испугалась Лора. — Ваш водный танец — единственное, на что я надеюсь, в чём я практически уверена. Если вы откажетесь… не знаю, что и делать…
— Как это — откажемся? — удивилась Иллана.
— Вы всегда были и остаётесь свободными. Никто не может вас принудить…
— Это так, — с достоинством согласилась намиянка. — Ты никогда не заставляла нас выходить на сцену, возможно, отчасти поэтому мы делаем это до сих пор.
— Если вы всё ещё считаете, что чем-то обязаны мне…
— В первый раз мы вышли на сцену действительно в основном по этой причине, хотя ты и уговаривала нас отказаться от этой затеи, но мы не видели иного способа отблагодарить тебя. В первый раз это было ужасно… А потом… случалось, что мы чувствовали себя по-настоящему счастливыми. Как бы там ни было, мы уже вернули долг. Теперь мы просто друзья, и неужели ты могла подумать, что мы подведём тебя? Если ты считаешь, что нужно показать им водный танец, мы исполним его. Просто мне хотелось бы понять причину твоего выбора, и моим сёстрам, я думаю, тоже. За несколько лет мы демонстрировали его всего несколько раз…
— И каждый раз — с оглушительным успехом, — заметила Лора. — Для его демонстрации не всегда имеются подходящие условия, да я и не хотела просить вас об этом без особой необходимости. Я делаю это только тогда, когда не решаюсь петь, когда не знаю, что мне делать, вот как сейчас. Язык тела универсален, и хотя тела отличаются и порой очень сильно — гораздо сильнее, чем ваши и жиззеа, — язык танца передаёт эмоции и чувства, которые было бы невозможно передать иным образом. Вы удивительно красиво танцуете и без воды, но это не может поразить жиззеа. Не забывайте, что они, пусть только в детстве и ранней юности, но могут подниматься в воздух. Их танцы наверняка столь легки и изящны, что в этом с ними не тягаться существам, которые не могут и никогда не могли оторваться от земли. Конечно, на крайний случай сойдёт и это.
Виллена усмехнулась.
— Они будут смотреть на нас, как люди смотрели бы на танцы зуланзров, если бы им довелось увидеть столь редкое зрелище. Но танец в воде — нечто совершенно новое для них. Теперь я понимаю… — она быстро взглянула на Иллану, которая ничего не сказала, но одним лишь движением глаз выразила своё согласие с ходом мыслей сестры.
— Бассейн будет недостаточно глубоким, — беспокоилась Лора. — Если исходить из того, что танец лучше наблюдать сверху…
— Не волнуйся, — мягко сказала Иллана и вновь замолчала, скользнув взглядом по Аннате и тем самым доверяя ей озвучить свою мысль. По-видимому, самая молчаливая из сестёр уже израсходовала весь запас слов, отпущенный на сегодня.
— Сделаем бассейн средней высоты и покажем танец, который будет одинаково хорош и сбоку и сверху, — объяснила Анната.
— Значит, дело стало за бассейном, — констатировала Лора, с надеждой глядя на Белтрана.
— Постараемся, — прогудел он.
На этом обсуждение надвигающегося испытания и способов подготовки к нему было в целом закончено. Все дружно посмотрели на Мррума, давно что-то не подававшего голос. Он свернулся здоровенной рыжей баранкой прямо на постели, на расшитом золотыми нитями тонком покрывале, и сладко посапывал.
— Только и отдохнёшь от него, когда он спит, — пробормотала Виллена.
Рыжее кошачье ухо чуть-чуть шевельнулось.
— Опять притворяется, — предположила Анната, — надеется, что мы все уйдём работать, а его будить не станем. Поднимешь его — себе дороже обойдётся…
Густые усы дрогнули, но глаза были по-прежнему плотно закрыты.
— Между прочим, — заметила Лора, — он удивительно точно выразил наше общее состояние, когда сказал: “А ведь выступать-то придётся…”
— Конечно, точно! — немедленно поднял голову киф. — Только вы меня никогда не слушаете!
Комнату сотряс дружный взрыв смеха. Мррум обиженно надулся.
— Подловила бедного, доверчивого старого кифа…