На первый взгляд они казались обычными шестиугольными цветниками, которые встречались здесь очень часто. Но, присмотревшись, нельзя было не заметить, что их ограда не только лишена обычного изящества, но и очень стара. У двух цветников её явно ремонтировали, и всё же она выглядела как осколок незапамятной старины, но третий участок почему-то был лишён и этого.
Ограда его была покрыта серо-зелёным мхом и полуразрушена. Вывалившиеся из невысокой грубой кладки камни валялись в цветнике там, куда они упали или откатились; некоторые были целы, другие рассыпались от старости на несколько неровных обломков.
Да и цветы в этом цветнике были какие-то странные, не похожие на своих культурных, тщательно ухоженных собратьев. Эти были заметно меньше и казались дикими.
Многоцветьем и разнообразием маленький участок мог соперничать с огромным Храмовым Холмом, но всё здесь было как бы неправильно и пестро: на бордовых и розовых лепестках — белые разводы, на белых — мазки лилового или фиолетового, тёмно-синий взрывается неизвестно откуда взявшимися ярко-оранжевыми тычинками. Всё в этом участке было ярко, пестро и… свободно. Казалось, что за ним никто не ухаживает, но, глядя на него, хотелось улыбаться или даже смеяться.
— Это участок Первой Королевы, — пояснила принцесса. — По традиции за ним никто не ухаживает, здесь всё предоставлено само себе. Видите, какие забавные получились гибриды.
— А мне они нравятся, — серьёзно сказала Лора.
— Мне тоже, — призналась Ззия. — В детстве я любила приходить к этому цветнику и приходила бы куда чаще, если бы не соседство Проклятой Башни, — принцесса поёжилась.
— Кажется, я уже слышала от кого-то про сказку о Небесном Цветке, — сказала Лора, решив не упоминать, от кого она это слышала.
— Сказку? — удивилась Ззия. — Впрочем, теперь её часто называют сказкой, но когда Узфа рассказывала её мне, я верила каждому слову. Раньше в неё верили и взрослые, а не только дети — так говорит Узфа.
Принцесса остановилась и замолчала. С этого места уже была хорошо видна Башня Трёх Призраков, и Ззие совсем не хотелось подходить к ней ближе.
— Что же у вас: все королевы — Азафы? — спросил Мррум. — Как же вы их различаете?
— Есть ещё Тронное Имя, которое даёт королеве Первая Жрица. У моей сестры-королевы — Цветущая. А до неё Азафой была только та королева, при которой расстроились наши отношения с Жжуа. Её Тронное Имя было — Зарёй Сияющая. Потом долгое время королевы носили другие имена. И вот что странно… — Ззия задумалась. — Когда моя сестра Азафа достигла совершеннолетия и была объявлена наследницей, наша мать-королева предложила ей изменить имя.
Это возможно, хотя в королевском роду так поступают крайне редко. Достигнув совершеннолетия, можно избрать себе другое имя, но сестра отказалась.
Носить имя Первой Королевы почётно, и сестра была крайне удивлена таким предложением матери. Они говорили наедине, но потом Азафа поделилась со мной, я и теперь помню её слова. “Наша мать-королева предложила мне взять другое имя. Она сказала нечто странное, чего я не могла понять, но она не объяснила. Она сказала: “Когда я назвала тебя Азафой, я ещё не была королевой и многого не знала. Моя мать, твоя бабушка, советовала мне не делать этого, но я не послушала. Я хотела бы, чтобы ты была счастлива…” — принцесса снова замолчала.
— Значит, Азафа тоже не прислушалась к совету матери? — вывела её из задумчивости Лора.
— Да, но я её понимаю. Помимо того, что она любила своё имя и гордилась им, это выглядело бы… очень странно, если не сказать хуже. Отказаться от такого имени… Это было бы не лучшее начало для той, что впервые садится на Цветочный Трон, да к тому же — на место наследницы.
— Но ведь ваша мать не могла не понимать этого. Может быть, причина как раз в том, что с королевы по имени Азафа начались проблемы с соседями? Как думает принцесса?
— Ах, — улыбнулась Ззия, — обращайся ко мне в первом лице, ни к чему эти церемонии, тем более что мне они никогда не нравились. Что же касается имени… Я думаю, что так и есть. Первую Королеву — королеву из легенды — вряд ли можно назвать счастливой, разве что — в конце жизни. Королева, при которой мы рассорились с Жжуа, наверняка страдала из-за этого; и после неё груз королевской власти становился всё тяжелее и тяжелее. Наша мать не знала, что сделать для того, чтобы облегчить его. Возможно, она предвидела, что на правление моей сестры придётся кризис…
— Она хотела сделать хоть что-то, но не знала — что, — подвела итог Лора.
— Да, так, — согласилась принцесса и решительно повернулась в ту сторону, в которую во время всего этого разговора избегала смотреть — в сторону Башни Трёх Призраков.
========== Глава 38. Башня Трёх Призраков ==========
Не удивительно, что принцесса Ззия так не любила это место. Зрелище действительно было не из приятных.
Лора захотела подойти поближе, Кенур последовал за ней с видом воинственным и серьёзным; все остальные, за исключением, может быть, Мррума и принцессы, не ощущали ничего особенного.
Печальная картина запустения — и только. Впрочем, подойдя поближе, экскурсанты изменили своё мнение.
Когда-то Башня была выстроена из того же серого с розовым камня, что и её сёстры, но серый цвет почему-то сильно потемнел, а розовый превратился в тёмно-красный, и его разводы делали Башню ещё мрачнее.
Правда, жиззеа не связывают красный цвет с кровью, зато у людей возникло впечатление, что по тёмным стенам стекают струйки крови.
В довершение картины, вьющиеся растения, когда-то украшавшие стены Башни, засохли и почернели, но почему-то не рассыпались в прах, а продолжали свисать корявыми чёрными канатами, переплетающимися и снова расходящимися в разные стороны. Казалось, что Башня опутана чёрными тяжёлыми цепями.
Она вообще напомнила Лоре узника, скованного, истекающего кровью, ждущего смерти, как освобождения; бессильного не только освободиться и жить, но и умереть.
Кенур тявкнул пару раз и завыл тоскливо. Принцесса Ззия вся сжалась, усики её трепетали.
— Не надо, малыш, — Лора погладила щенка по шелковистой, тёплой голове.
Кенур послушно замолчал, взглянув ей в глаза преданно и вопросительно.
— Кровавый Шарф! — ахнула принцесса.
Всё её тело напряжённо вытянулось, она была до того напугана, что даже не дрожала, а застыла, как замороженная; усики её скрутились в тугие спиральки и замерли.
— Смотрите… вы видите? — прошептала она, чувствуя, как слабеют ноги.
В голове её промелькнула отстранённая, словно чужая мысль, что если она упадёт сейчас, то крылья её могут сломаться, так как она давно не ухаживала за ними.
Надо падать вперёд, — подумала она, понимая каким-то уголком сознания, как всё это нелепо. И зачем ей вообще эти крылья, которые уже никогда не смогут поднять её над землёй?
Лора успела только взглянуть на Башню, когда ощутила, что принцесса опасно близка к обмороку. К счастью, реакция Рэя спасла крылья принцессы: он успел поддержать её — и своевременно, и достаточно осторожно, хотя ему и непросто было решить, за какие места её поддерживать.
— Благодарю, — еле слышно прошелестела принцесса. — Только прошу: ничего не говорите Зифу. Он не хотел отпускать меня одну…
— Конечно, — успокоил её Рэй. — Что так взволновало принцессу?
— Неужели никто не видел? — она смущённо оглянулась, пытаясь прочесть хоть что-то по этим странным лицам.
Но что по ним можно прочесть, если у них нет усиков? У двоих, правда, есть, но их слишком много, они короткие, движения их крайне ограничены, а результат тот же — ничего нельзя понять.
— Я видела что-то зеленовато-жёлтое, скрывшееся в окне, — вон там, — Лора указала наверх.
— Я тоже видел, — поддержал Гэри. — Это было очень похоже на шарф из лёгкой ткани, из шёлка или вроде того, а на конце там, кажется, вышивка или какой-то рисунок.