— Куда это ещё — позже?! — возмутился киф. — Убираться отсюда порау! Разве ты не чувствуешь?!
— Чувствую, так что не задерживай. Пока у нас ещё может быть есть время, надо прочесть письмо, которое принцесса получила перед нападением.
========== Глава 96. Послание ==========
Рэй приподнял бровь.
— Значит, письмо действительно было, как и говорил Зиф?
— Было, — одним движением девушка извлекла из-за расстёгнутого ворота комбинезона пакет с неповреждённой печатью. — Вероятно, она собиралась его прочесть, когда ощутила “зов” и пошла навстречу убийце. Может, и письмо каким-то образом дело его рук, а может и нет, но я всё-таки вытащила его — на всякий случай, — продолжая говорить, она поморщилась и сломала печать, разорвала плотную обёртку — нехорошо, неприятно, но иначе сейчас нельзя. — Интуиция подсказала, если я правильно её поняла — там было некогда разбираться. — Она протянула письмо Рэю, чувствуя, как дрожат руки, как чёрный туман, клубящийся внизу, стучится в её мысли, хочет проникнуть в её сознание и заполнить там всё.
Сгрудившись у одной из стен — подальше от покойника и окна с шарфом, все слушали звуковой перевод — Рэй водил сканером над не вполне ровными строчками из коротких весьма заковыристых значков.
Воспитательница детей младшей принцессы Ззии писала их матери и своей госпоже о странных, непонятных для неё событиях.
Сначала в поместье Древесного Цветка, где находились дети, явились какие-то жиззеа, объявившие, что их послала наследная принцесса Изла, чтобы перевезти своих племянников в её поместье, где они “будут в большей безопасности”.
Воспитательница Жаи потребовала у них подтверждения возложенного на них поручения, то есть послания от принцессы Излы, а также разрешения от принцессы Ззии, без которого она была не намерена перевозить детей куда бы то ни было.
Однако у них не оказалось ни того, ни другого. Жаи прямо заявила, что не собирается верить им на слово, так как даже младенцу известно, что, отправляя своих слуг не за кувшином мёда, не за отрезом тонкого полотна, а всё-таки за детьми королевской крови, даже наследная принцесса не сочла бы за труд собственноручно написать приглашение (так как она не может распоряжаться детьми младшей принцессы по своему усмотрению) да приложить к нему письмо-позволение от сестры, которая, как известно, тоже в столице, и лишь после этого отправила бы слуг за детьми!
Самозванцы тем не менее не спешили уходить. Они объясняли отсутствие документов спешкой, пугали Жаи якобы уже начавшейся войной и большой опасностью, которая в этой связи грозит детям королевской крови.
Жаи стояла на своём, послушные её знаку слуги побежали за подкреплением, но и после того, как оно прибыло, исход конфликта был неясен, так как пришельцы — все, как на подбор, крепкие и хорошо вооружённые мужчины, кажется, намеревались забрать детей силой, не останавливаясь и перед тем, чтобы перебить преданных Ззие, но в основном сугубо мирных и вооружённых лишь подручными средствами слуг.
Тут-то Жаи и вспомнила о стражах — их было всего шестеро, но сейчас они могли бы решить исход назревающего сражения.
Однако стражи исчезли неизвестно куда ещё за два дня до этого. В тот момент, когда обе стороны застыли друг напротив друга и вот-вот должна была пролиться первая кровь, раздался шум, как будто множество воинов ударили копьём о копьё.
Все повернулись и увидели, что их окружают шемма, среди которых также находились и вышеупомянутые стражи в полном вооружении, прочие же держали кто копьё, кто меч, кто лук, а кто и просто — камень.
Все замерли, не зная, чего ожидать, и в полной тишине главный страж подошёл к Жаи, поклонился ей, как ни в чём не бывало, и, указав на пришельцев, подал знак, при помощи которого стражи обычно спрашивают о том, какие будут распоряжения.
Жаи, конечно, сказала, что желает удалить этих неизвестных из поместья, и шемма — не только стражи, но и все прочие — стали молча наступать на самозванцев, выставив вперёд копья и мечи.
Тем ничего не оставалось, кроме как убраться прочь, но, уходя, они кричали, что Жаи ещё пожалеет о своей ошибке и что шемма — коварные предатели, которые возьмут, вернее, уже взяли детей в заложники, а возможно, и убьют их.
Жаи и так была вне себя от волнения и тревоги, глядя на всё это множество неизвестно откуда взявшихся шемма. Ведь они живут далеко отсюда — у самого моря, а в этих местах почти вовсе не бывают! После ухода неизвестных жиззеа шемма остались, расположившись вокруг дома и сада так, словно обосновались в этих местах надолго.
Они ведут себя тихо, даже почтительно, и стараются лишний раз не попадаться на глаза, однако их довольно многочисленное присутствие не может не беспокоить воспитательницу, так как она не знает, что думать. Охраняют ли они её подопечных от возможных посягательств или же сами как раз и представляют собой такое посягательство.
Как бы тихо они себя ни вели, Жаи и прочие слуги чувствуют себя пленниками поместья, находящимися под неусыпным надзором. Только дети, из-за которых всё это происходит, веселы и беспечны, как всегда.
Они до глубины души поразили Жаи сообщением, что и прежде нередко видели шемма в окрестностях поместья, а также на заброшенной Западной Дороге, по которой они активно передвигаются в обоих направлениях!
Детей присутствие шемма ничуть не беспокоит. Чтобы успокоить Жаи, они сказали, что “разговаривают с шемма” и что “они хорошие”, но Жаи это нисколько не успокоило, скорее — напротив.
И вот теперь, пребывая в полной растерянности, она пишет обо всём этом своей госпоже принцессе Ззие, дабы поставить её в известность обо всём случившемся, и будет с нетерпением ждать распоряжений или же прибытия самой принцессы.
— Ну и дела, — Михал покрутил головой. — Ты-то что думаешь? — обратился он к Лоре. — Они охраняют детей или действительно взяли их в заложники?
— Не знаю… Я по-прежнему ничего о них не знаю.
— Тогда ночью ты сказала: “мёртвые возвращаются”. Вернее, озвучила отрывок их ночного разговора, — задумчиво проговорил Рэй.
— И неживущие напали на принцессу! — подхватил Гэри. — Мёртвые, неживущие — практически одно и то же.
— Да, они говорили об этом, но мы даже не знаем, как они к этому относятся. Можно предполагать, что они напуганы и расстроены, но полной уверенности у нас нет — может, они этому рады, — Лора помолчала. — Я этого ночного “подключения”, как и предыдущего, не помню и не могу сказать, какие они испытывали по этому поводу эмоции.
— Но они же явно не хотели нас здесь запирать, — неуверенно возразил Вон.
— А ты и решил, что они нас пожалели? — с иронией спросил Михал.
— Вот ты, Командир, сразу худшее предполагаешь, а я — оптимист.
— Ну-ну… я тоже когда-то был оптимистом, и то, что ты называешь пессимизмом, я называю жизненным опытом.
— Хотела бы тебе возразить, — вздохнула Лора, — но… кто знает, почему они не хотели нас здесь оставлять. Может быть, они не заинтересованы в том, чтобы мы раскрыли секрет этой Башни. Хотя мне очень хотелось бы верить, что они действительно нас пожалели и детей Ззии — тоже.
— Угу, нас — точно пожалели, — Командир энергично кивнул. — Вы забыли, что ли: “Они чужие. Их надо уничтожить”?! Забыли? Кто-то ещё сказал, что это, мол, убийство. А тут — и убивать нас не надо! А они прям, конечно, сидят сейчас там и слезами обливаются — за нас переживают! Может, и правда — тут что-то такое есть…
— Наверняка есть, — Лора вновь подняла кварцевую пластину и поднесла к ней переводчик.
Кое-как накорябанное изображение цветка он оставил без внимания. Следующий символ идентифицировал как слово “рассвет”, сопроводив перевод комментарием — “возможно”.
Третий значок лингвистический компьютер переводить отказался, но после команды подобрать наиболее вероятное значение сообщил, что ближе всего этот символ к словам “низ”, “вниз” или “внизу”. Последняя корявая закорючка уже вовсе ни на что не была похожа.
— Цветок, слово “рассвет”… Цветок Зари? — Лора положила пластину на место и хотела подойти к шарфу, но, по-видимому, нечто, обитавшее в Башне, не желало расставаться со своими зловещими тайнами, а может быть, именно теперь наступил момент, когда оно собралось с силами для наступления.