- Не важно! - Воскликнула она вслух, вскакивая на ноги. - Я не просто так снова сошлась с Никитой. Он поможет мне найти Катю, а после этого...
А что «после этого»?
Фраза оборвалась, продолжения ее не возникало даже в голове.
Дело в том, что Вера понятия не знала, что будет дальше.
Если сейчас в ее жизни все так непредсказуемо, как можно вообще предполагать, что будет с ней, скажем, недели через две?
Вера плюхнулась обратно в пуфик.
Внезапно в ушах ее эхом отразились слова цыганки, которую она встретила на вокзале перед отъездом.
- Она далеко, там, где редко светит солнце, а землю омывают ледяные ливни. - Повторила Вера, стеклянными глазами уставившись в одну точку. - Редко светит солнце... ледяные ливни... редко солнце...ливни...
Затем она оторопела и оцепенела, как будто раскаленная стрела вонзилась ей прямо в сердце.
Но не в сердце.
А в голову.
Потому что этой стрелой оказалась догадка.
- Катя в Петербурге.
26.
Когда Никита вошел в квартиру, в нос ему ударил букет самых вкусных запахов, которые только могут исходит из кухни. Желудок его моментально откликнулся, а настроение поднялось.
- Ка-ать, - позвал он, снимая обувь и пальто, - ты где?
Вера, в фартуке и рукавицах, вышла в прихожую.
- Пришел?
- Поздно, да?
- Нет, - она пожала плечами, критическим взглядом окидывая мужчину с головы до ног. - Дождь на улице? Переодевайся, мой руки, я приготовила ужин. Только аккуратнее: я там постирала твои грязные вещи.
Она скрылась, оставив Никиту одного переживать легкое потрясение.
Так как Никита всегда любил чистоту и порядок, особенной разницы в квартире он не заметил. Но все же почувствовал. По свежему запаху порошка и освежителя воздуха с ароматом хвои. Видно, Вера воспитала в Кате трудолюбие, которым и сама всегда отличалась.
Но не это удивляло Никиту.
С чего вообще такая забота?
Он ожидал, скорее, обнаружить ее где-нибудь в лоджии или в кровати, смотрящей сериалы или читающей, а может, и вовсе спящей. Поэтому его так тяготила мысль о возвращении домой. Он был несказанно рад, что самые его худшие ожидания не сбылись.
В тот момент, когда он вошел в кухню, она поставила огромный противень с пирогом. От одного лишь взгляда на него Никита чуть не захлебнулся слюной.
- Ты пьешь кофе? Я не умею заваривать, уж прости, - сказала она, снимая с себя рукавицы и фартук. Заметив, что он сконфуженно стоит возле стола, она жестом пригласила его сесть. - Не стой же. Ешь, пока горячее.
Сама Вера не была особо голодной. За день она успела немного перекусить, а в процессе приготовления ужина невозможно не отщипывать ото всюду по кусочку. Так она и насытилась вполне.
В тарелке его лежали макароны по-флотски, а в отдельной тарелке овощной салат. Пирог был, как он понял, на десерт.
Он сразу же вспомнил один из вечеров из их с Верой прошлой совместной жизни. Когда дома почти не осталось продуктов, а в магазин идти не особо хотелось, она готовила именно такой «бюджетный» вариант ужина. И он нравился Никите намного больше, чем любая ресторанная еда за крупные деньги.
- Боже, Кать, - жуя макароны, Никита покачал головой, - это в точности, как мама делала. Как же так ты у нее научилась?
Это блюдо было таким примитивным и простым, но среди сотни его вариантов, приготовленных разными людьми, Никита смог бы узнать именно тот, что принадлежал Вере.
Вера пожала плечами и улыбнулась. Теперь ее больше не раздражало то, что он так часто вспоминал ее. В каком-то смысле, она теперь этого только и добивалась.
Никита знал, что еще не время, но когда-нибудь он обязательно спросит у Кати, что же случилось с Верой. Он не переставал думать об этом и вопрос о ее смерти мучил его.
- Ты совсем, что ли, не голодная? - Взглянув, как она сидит на диване, который он сложил поутру, спросил Никита. - Чай хотя бы попей с пирогом.
Она не стала возражать. К тому же, было интересно, каким получился пирог. Вера готовила его по своему собственному старому рецепту, который так нравился и ей самой, и всем, кто его когда-либо ел.
Когда он покончил с макаронами и принялся ее расхваливать, Вера нарезала им обоим по доброму куску пирога и разложила по чистым тарелкам. Никита начал варить себе кофе, а для Веры поставил чайник на огонь.
- Чем ты сегодня вообще занималась? Ну, кроме того, что играла в Золушку? - Он усмехнулся.
- Да ничем, - ответила она, поерзав на стуле.
Кофе был готов, чайник вскипел. Теперь они оба начали есть пирог. И тогда вкусовые рецепторы Никиты вообще взорвались, а сам он почувствовал небывалый прилив восторга.