Вера безнадежно покачала головой. Все попытки перевоспитать дочь оказались тщетными. Она просто невозможная.
- Как же тебе не стыдно, - прошептала Вера, все еще покачивая головой. - Вчерашний разговор прошел мимо тебя, так?
- Да я что, виновата, что заболела? Видно, как ты обо мне заботишься, мамочка.
Вера закрыла глаза и, оценивая свою позицию в данной ситуации, решила выйти из комнаты дочери. Борьба бессмысленна. Вере легче избрать попустительский стиль воспитания, нежели подчерпнуть хотя бы каплю из авторитарного.
Вере было обидно, что она хоть и понимает, что дочь ей самым наглым образом лжет, но ничего не может с этим поделать. На секунду в ее мозг закралась мысль, что она, Вера, ее слегка побаивается...
Невидящим взглядом она смотрела в окно, монотонно размешивала чай в кружке. Солнечный свет то исчезал, то вновь наполнял всю кухню собой. Вера подумала, что, возможно, к обеду станет пасмурно и пойдет дождь.
Как только она допила чай, она услышала знакомое шарканье тапок, надвигающееся к кухне. Она сидела смирно, терпеливо ожидая дочь.
- Мам, - все еще слабым голосом заговорила Катя, держась за дверной косяк, - ты сегодня долго на работе будешь?
Вера была слишком наивна, и, уличая человека во лжи довольно искусной, она постепенно поддавалась его чарам и начинала верить. Поэтому сейчас она почувствовала легкое волнение, вызванное безупречной актерской игрой своей дочери.
- А мне прийти пораньше? - Она выдала свое доверие в голосе. Катя, как только заметила эту нотку, почувствовала триумфальный всплеск в груди.
- Нет, что ты! Тебе же нужно работать... Я просто... хотела узнать, я...
- Я могу никуда не идти. - Вера поднялась со стула.
- Нет! - Вырвалось у Кати слишком горячо. - То есть... все в порядке, мне к вечеру полегчает, я чувствую.
Вера молча смотрела на свою дочь, и по мере того, как между ними разрасталась тишина, она чувствовала себя все более глупой.
- Хорошо, - отозвалась Вера, наконец, шепотом, - я пойду на работу. Ты же знаешь, где все таблетки?
Катя кивнула.
- Хорошо, - повторила Вера снова, захватила сумку, лежащую на другом стуле, и прошла мимо Кати, словно ее здесь не было, да и разговора самого тоже.
- До вечера, - бросила она, выходя из квартиры.
Катя промолчала.
***
День тянулся так же долго, как и все предыдущие. Только сегодня Вера, выполняя свою работу, как всегда, на автомате, была глубоко погружена в раздумья.
Нет, она не думала о том, что завтра ей исполняется сорок лет и что это будет очередной безрадостный день рождения, о котором она вспомнит только утром, а потом напрочь забудет. Нет.
Ее гораздо больше заботило то, что о ней подумает классная руководительница Кати. Она помнит их вчерашний разговор и помнит тон этой женщины, которая была почти на ноль процентов уверена в том, что Вера окажет на свою дочь должное влияние, а та исправится.
В подростковом возрасте и в далекой молодости Веру всегда волновало общественное мнение. Она старалась следовать выдуманным образцам, хотя получалось дурно - она была той, кем была, и даже сейчас.
Возможно, если бы утром она задумалась о последствиях, то вряд ли бы так легко сдалась дочери. Может, она бы попыталась хоть как-то воздействовать на Катю, прикрикнуть, пригрозить и все же выползти победителем - избитым в пух и прах, едва держащимся на ногах, но победителем.
А кто она теперь?
Не просто пораженная.
Так еще и трусливая.
То и дело, пробивая продукты на кассе, Вера глубоко вздыхала, не обращая внимания на покупателей. Перед глазами ее всплывала картина: классная руководительница, отмечая присутствующих в классе, вдруг натыкается на пустое место за партой, а затем, убеждаясь, что школьница отсутствует, ехидно улыбается, выводя в квадратике жирно «Н»[1]. Вере стало до того тошно, что она даже не произнесла прощальное: «Спасибо за покупку, приходите к нам еще».
Вера чувствовала, как внутри нее нарастала какая-то сила, для которой было достаточно лишь одного импульса, чтобы подорвать Веру с места и вытолкнуть из магазина в направлении школы.
И вот когда ее картина еще ожила, а именно когда образ классной руководительницы обрел дар речи и громко сказал: «Вот это (имея в виду, конечно, Веру) ПРИМЕР САМОГО БЕСХРЕБЕТНОГО РОДИТЕЛЯ В МИРЕ».
Вера вскочила с места, словно ужаленная, и вылетела из магазина.
Со стороны за этим наблюдать было очень странно и забавно.
***
Вера и сама не отдавала себе отчет в том, что делает. Но вот уже через сорок минут после той вспышки на работе она переступила порог школы.