- Да это ты его выгнала!
Вера приподнялась на локтях и ошеломленно уставилась на Катю, беззаботно болтающей ногой и увлеченной своим занятием.
- Что?..
- Совсем у тебя крыша поехала, придумала там себе что-то и выгнала его. Как обычно.
- Что?! - Вера спустила ноги на пол. Нервы ее содрогались, пальцы так и норовили вцепиться... во что-то.
- Чокнутая совсем, - усмехнулась вполголоса Катя, не обращая на Веру внимания. - И наивная. Думаешь, он к тебе вернется? Вернется к умалишенной?
Кровь хлынула к щекам Веры. Ощущения у нее были такими, словно ее раздели догола прямо на площади в воскресенье.
- Любой бы сбежал от тебя. Даже я сбежала.
Потеряв рассудок и отдавшись свирепой ярости, Вера повалила одним рывком Катю со стула. Мельком она взглянула на блокнот, в котором Катя, как оказалось, рисовала какие-то абстрактные фигуры, никак не касающиеся их разговора.
Катя продолжала выкрикивать вещи, больно терзающие сердце Веры, из-за чего та совсем обезумела. Она схватила Катю за тонкое горло и принялась душить, сотрясая ее голову об пол. Катя пыталась стащить ее руками, царапала ее лицо, брыкалась, но тщетно. Неизвестно откуда у Веры возникла мощная геркулесовская сила.
Она душила Катю до тех пор, пока не услышала ее сиплый голос:
- Жди меня в театре, мама.
А затем Вера задушила ее.
Проснулась Вера, услышав стук в дверь и голос за ней: «Доброе утро уже!». Открыв глаза, она с ужасом обнаружила, что лежит на полу с одеялом, которое она утащила за собой. Быстро встав на ноги, она заправила постель, а затем принялась приводить и себя в порядок. Расчесывая спутанные волосы перед зеркалом, она понемногу стала вспоминать минувший ночной кошмар.
Общую картину из мельчайших образов ей составить не получилось, но зато она отчетливо слышала до сих пор, словно наяву, голос Кати: «Если ты вернешь его, вернусь и я».
От этих слов Вера невольно содрогалась. Что дочь имела в виду, она понимала прекрасно, только боялась себе в этом признаться.
Выйдя из комнаты, Вера столкнулась с Никитой.
- Да уж, Катя, - протяжно заговорила он, критически качая головой, - ты, видно, устала за весь учебный год.
- А что такое?
- Время ведь полдень уже. Хотя и я люблю поспать. Только вот редко себе позволяю эту роскошь, - он посмеялся. - Беги в ванную. У меня для тебя отличная новость.
Покончив и с этим, Вера нашла Никиту на кухне, сидящим за столиком и попивающим кофе. В руках у него была газета. Несколько секунд Вера просто стояла, любуясь им, словно скульптурой в музее. Он был так же изящен и хорош, как несколько лет тому назад. Удивительно! Молодость его так полюбила, что, видимо, решила остаться в его теле навсегда.
Заметив ее, он махнул рукой.
- Голодна? Не знал, что приготовить. На самом деле, моя фантазия простирается от двух до четырех блюд, не больше, - по нему было видно, что это утро он начал с правильной ноги. - Как спалось?
- Хорошо, - она подавила зевоту.
- Садись, хотя бы чай выпьешь. Представляешь, звонил Сергей. Он достал нам шикарные билеты в Мариинский театр! Представляешь? В Мариинский! - Он был настолько полон воодушевления, что, казалось, вот-вот взорвется. - Я бы и сам мог это сделать, но что нам там с тобой вдвоем делать?
Вера села напротив него и, немного подумав, покосилась на Никиту.
- А так нас сколько будет?
- Четверо, - лукаво улыбнулся он, поднося чашку к губам.
- И Матвей? - Она изогнула бровь.
Никита закивал, все еще улыбаясь хитрой улыбкой.
Вера опустила глаза в стакан, наблюдая за тем, как исходит пар. Что ей преподнесет этот вечер, она не знала, но, безусловно, отказываться от него нельзя. Это очередной ход судьбы, на который Вера должна ответить.
- И во сколько?
- Успеем, - он поставил чашку на блюдечко и облизнул губы.
- Куда успеем?
- Как, куда? За платьем.
- Кому?!
- Мне.
- Тебе?
- Нет, конечно! - Он рассмеялся. - Тебе! Думаешь, я пущу тебя в том же платье, в котором ты была в ресторане? Ни в коем случае. Тебя уже видели в этом, разве ты имеешь право повторяться?
Вера смотрела на него, учащенно моргая, с приоткрытым ртом, только возразить не получалось. С одной стороны - воодушевление, а с другой - неловкость.
- Ладно, беги одевайся пока, а позавтракаем по-человечески в центре. Туда мы и поедем.
Расчесывая волосы, а затем заплетая их в слабую косу, Вера размышляла о Никите. Был ли он щедрым человеком? Несомненно. С замиранием сердца и нервно дергающимся глазом можно было наблюдать за тем, с какой легкостью он спускал деньги на дорогие подарки или развлечения. Было видно, что это человек, давно отвыкший от тягот нищеты, под которыми ему приходилось так долго жить. Он любил деньги так сильно, что деньги любили его в ответ и, уходя от него на какую-нибудь его нужду, возвращались в бывшему хозяину вдвойне или втройне.