Этот день уже выдался таким хорошим, что Никите казалось, будто с Катей он уже несколько лет. И не было никаких расставаний, не было никаких конфликтов. Будто они всегда были семьей, а этой пропасти между ними, которую им самим пришлось преодолеть, вообще не существовала.
Вера же весь день была веселой, непринужденной и счастливой. Она даже разговаривала намного чаще, чем обычно, и улыбалась почти непрерывно. Именно тогда она чувствовала себя на все семнадцать лет. Ах, она ведь совсем забыла, каково это! И так приятно, так необыкновенно и чудесно снова оказаться в этом беззаботном возрасте!
Это был только первый день, а кто знает, что там, впереди?
*** А впереди был салон красоты.
Вера могла бы возражать до последнего, но, проникнувшись его искренним желанием сделать ей приятное, она все же поддалась.
Он привел ее в салон, в котором, как показалось самой Вере, могла приводить себя в порядок только Мисс Вселенная. В тот момент, когда Веру обложили со всех сторон воркующие стилисты, она почувствовала себя героиней какого-нибудь американского фильма, в котором мечты, поначалу несчастной героини, постепенно обращаются в реальность. В одно ухо ей поступали предложение сделать «такую вот прическу», в другое - «такой вот макияж», а где-то со спины еще советовали «нанести сначала увлажняющий крем, ведь кожа-то еще подростковая, прыщики мелкие очень чувствительны к косметике». Вера молча кивала, соглашалась на все, не сдерживая улыбки и легкого смеха. Счастье буквально распирало ее изнутри.
В жизни она не любила все «эти женские штучки». Даже будучи подростком она не отдавала чуткого внимания своей внешности, считая, что тугая коса и мамина старая тушь на ресницах - уже максимум. Оказывается, она никогда не имела представление о том, каким может быть макияж и какова его сила. А как это весело! Правда, весело!
Они пробыли там два или около того часа. Но все это время стоило результата. Когда Вере позволили взглянуть на себя в зеркало, челюсть ее в самом прямом смысле отвисла до колен. Она смотрела на себя и не могла понять - кто же это, там, в зеркале?
Даже Никита, все это время отдыхающий на диване и иногда отвечающий на звонки, остолбенел. Потрясенная улыбка замерла на его губах, и он смотрел на нее, как на что-то необычайно красивое, однако ранее не существовавшее в мире.
До чего же она была красива!
Пышные волнистые волосы, благодаря рукам стилистов, теперь отливали молодым каштаном и блестели, словно драгоценность. Макияж же подчеркнул ее мелкие черты лица, сделав их более выразительными.
Этот образ добавил ей зрелости, но не вульгарности вместе с ней. Просто теперь Никите было еще труднее отличить ее от матери - выглядела она в этом образе старше своих лет. Однако саму Веру в подобном виде он не помнил. Навряд ли она вообще когда-либо посещала подобные места. Трудно сказать, доволен ли был этим Никита, однако во времена их супружеской жизни это только шло на пользу их бюджету.
Никита подошел к ней и, с сияющими глазами, сказал:
- Ты просто принцесса.
Описать же ощущения Веры, видящей себя настолько красивой, было почти невозможно: они были настолько сильными и новыми для нее, что она едва понимала, что вообще чувствует. Мощный прилив энергии после стольких лет апатии и депрессии был слишком поразительным для нее. Она решила просто отдаться этим эмоциями и наслаждаться переживанием их.
- Нам не в театр, - говорил Никита на выходе из салона, - а на бал пора. Правда, Катя, я просто в восторге.
И он даже не повел бровями, не вздохнул и не пропустил какую-либо недовольную мысль в голове, заплатив те деньги, которые он обычно тратит на продукты на две недели. Да и какая разница, сколько все это стоило, пригодились бы эти деньги для чего-то другого, когда перед тобой такая красивая и счастливая дочь?
У Никиты все упало внутри, когда он подумал: «Дочь». Еще вчера он закончил планирования сайта на заказ, за которое получил хорошенькую сумму, а потом отправился отдыхать в бар с друзьями-холостяками (и «обремененными» тоже), возвращался в пустую квартиру как вечно свободный, вечно одинокий человек.
А теперь перед ним стоит такая взрослая дочь. Его дочь! Свалилась, словно яблоко на голову. И вроде больно голове, и вроде приятно - яблоко-то вкусное, спелое, румяное.
Поначалу его одолевало негодование, недовольство, может, даже сожаление... Но надо отдать ему должное - это действительно потрясение. К тому же, он и не обдумывал это тщательно, предложить ей пожить с ним на летних каникулах. Ведь это, стоит признать, было все равно, что предложить то же самое первой встречной девочке. В чем разница, ведь он так же ее не знал! Их объединяла лишь кровь, но в чем ее сила, когда люди совершенно друг друга не знают? Они были чужими... и, возможно, такими и остаются. Никиту, как бы он не старался, сначала это не волновало. Но теперь ему хотелось выйти с дочерью на новый уровень и, если хоть и не сблизиться как отцу и дочери, то хотя бы как друзья. А дружба, несомненно, это фундамент крепких отношений - будь то родственные или сердечные. Никита пока не знал, как все это осуществить, да и сколько времени прошло? Он еще наверстает упущенное, ведь не собирается она домой уже завтра, так?