Это же особенность не позволяла изготавливать пистолеты.
Чисто технически вещество отказывалось лететь по более-менее предсказуемой траектории до своего превращения в плазму. Из-за этого ствол оружия на этих принципах, не мог быть в длину короче 120 калибров (диаметров).
Но главным секретом военных технологий нагов оказался не альтернативный «порох». По забавному совпадению, я почти сразу же, по запаху, угадал его состав.
Чуть позже пленник подтвердил, что это вещество действительно изготавливают из ферментированной мякоти темно-сиреневых плодов. Тех самых, что росли на моем участке в Урюпинске и чей перебродивший сок местные неудачно пытались пускать на освещение.
Уже без особого удивления я узнал, что у рептилоидов этот слишком огнеопасный сок, служит топливом для их летающих кораблей. «Не удивительно, что, не нуждаясь в топливе, наши почти извели эти деревья у себя. Уцелевших вполне хватало, чтобы изредка выжигать норы каких-нибудь особо опасных насекомых или вражеские укрепления, но…»
В общем, главным секретом захваченного оружия была та самая пластина, похожая на кожаную полосу. Обычный огонь не вызывал превращение вещества в плазму. Брошенное в костер, оно довольно жарко горело с треском и шипением, но и только.
Где нелюди их берут — наш пленник не имел ни малейшего представления…
Для попытки подстрелить тварь на крыше выбрали мы, естественно, мушкет.
С более длинным штуцером было бы куда неудобнее скакать по лестнице. Да и без нормальных тренировок я мог просто растеряться, пытаясь нажать на кнопку, вместо психологически привычного спускового крючка.
— Ты готов? — напомнил Ромка, едва шевельнув губами.
Мучительно прислушиваясь к звукам наверху, я осторожно выдохнул, сдвинул задвижку. Перехватив мушкет поудобнее, снова выдохнул и неуверенно кивнул.
— Давай! — взвизгнул напарник, откидывая люк чем-то вроде швабры.
За мгновение до этого я зажмурился, чтобы солнечный свет не ослепил меня. Первым в проем сунулся ствол, и только потом я. Ноги будто во сне, но неожиданно уверенно несли меня вверх, по широким ступеням с очень продуманным наклоном и шириной.
Так ни разу и ни споткнувшись, я до пояса высунулся наружу, приставил приклад к плечу и растерянно замер, ведя стволом из стороны в сторону, но не находя подходящей цели. В той стороне, откуда последний раз доносилось непонятная возня, именно ядовитой твари — не было…
— Ну, что там? Ты почему не стреляешь? — не выдержал Ромка.
Нужно было что-то ответить, но в этот момент я с ужасом осознал, что нас обвели нас вокруг пальца, и сейчас она нападет со спины. Паника, физически болезненная дрожь, принялась дергать меня за губы и сбивать дыхание, сумев намертво заморозить тело. Холод неотвратимой смерти сковал меня, в какое-то мгновение небытие я воспринимал, по-моему, даже с облегчением…
Но тварь все не нападала и не нападала, словно насмехалась над моим бессилием.
Неимоверным усилием воли все же умудрившись преодолеть оцепенение, я начал медленно оборачиваться. С почти слышимым скрипом позвоночника ствол мушкета мучительно скользил над верхней палубой, преодолевая сантиметр за сантиметром. Но раньше, чем я смог завершить оборот, неизвестная сила ухватила меня за ноги и рванула вниз, заставив копчиком пересчитать все ступеньки до одной.
— А-а-а-ааа!!! — взвыл я от боли, но крик получился не слишком длинным.
Лететь было недалеко, поэтому тело мое достигло пола неприятно быстро. Так и не выпущенное из рук ружье, еще и крепко приложило стволом по голове, отрекошетив прикладом от стены.
— Что, что с тобой??? — в уши ворвался испуганный голос Ромки.
— Ох, ну и сука ты, дружище!
— Где рана, куда тебя укусила эта гадина… — продолжал меня тормошить, чертов спаситель, умудрившийся каким-то образом мгновенно закрыть люк и захлопнуть задвижку.
— Она-то причем? — простонал я через силу. — Это ты мне почки опустил…
— А где?
— Да нет там никого! Мы с тобой несколько часов дрожали от беготни обычной божьей коровки. Еще и не самой крупной! Ох, как же больно-то…
Местное насекомое получило земное имя не из-за узнаваемой расцветки из черных точек на оранжевом фоне, а по причине образа жизни. Санитары здешних оазисов вырастали почти по колено взрослому мужчине. Они любили устраивать геноцид местной тле и прочим не слишком мелким паразитам, но совершенно не интересовался людьми и их имуществом.