Как и я, накануне, Ромка очень придирчиво присмотрелся:
— Не, вроде ничего необычного, — сдался он через пару минут, — а что там…должно быть?
— Поднеси руку вот сюда… — показал я, хотя почти не сомневался в неудаче.
Дождавшись, пока напарник не просто поднесет конечность к нужному месту, но и вволю покрутит ею, и даже вдумчиво ощупает холодный пупырчатый металл, я подтвердил:
— Не видишь! А прямо сейчас там горит горизонтальная шкала из дюжины разноцветных квадратов. Если подношу к ним руку, — я продемонстрировал это, — то для меня ближайший из них загорается чуть ярче. Стоит коснуться его, и установка понизит или повысит свою мощность. Ну и мы, соответственно, снизимся или прибавим высоты…
— Это всё благодаря той штуке, что ты получил в оазисе? — на лице Ромки была написана не вселенская скорбь, но что-то к ней близкое.
— Ага, — вернув настенную панель на свое место, я заглянул в глаза напарнику. — Извини, но ты же сам видел: я не рвался в Князья-Батюшки…
— Да ты-то причем… — отмахнулся он, не знаю, правда, насколько искренне.
Мы немного помолчали, но эта тишина была откровенно тягостной.
— Сэр, нам необходимо сменить эшелон! При нынешнем ветре, мы даже вдвоем с господином боцманом не сможем долго продержаться… — жалобный голос из-под потолка бубнил по-английски, но мы обрадовались ему, как родному.
Никому не хотелось продолжать весь этот неразрешимый нудеж, так что более чем прозрачный намек, что мы бросили нашего нового коллегу наедине с работой, рассчитанной, как минимум на трех человек, пришелся кстати.
— Okay, Johnny! We are now…(Хорошо, Джонни! Мы сейчас…) — громко успокоил я интуриста.
Загадочная фраза старшего матроса означала, что мне нужно всего лишь увеличить или наоборот, понизить нашу высоту. На разных горизонтах ветер мог смениться до совершенно противоположного, что и впрямь должно было или облегчить, или вовсе отменить необходимость маневрировать. Ну и, следовательно — уменьшить нагрузку на парусную команду, чьи обязанности сейчас могли разделить только Ромка с Джоном.
Кстати, с точки зрения расхода топлива, лучше всего высоту было, конечно же, уменьшить. Я мог бы это сделать и прямо сейчас — «не отходя от кассы» — но слишком уж не терпелось лично оценить, насколько высоко мы забрались. В конце концов, это же мой первый полет. В каком-то смысле…
На пути к лестнице я обнаружил терпеливо дожидавшегося меня англичанина. «Чего это ты, братан? Думаешь, чего-нибудь не понял…» — удивился я, но он заговорил прежде, чем я успел озвучить свое недоумение.
— Сэр, не поймите превратно, но хотел бы посоветовать Вам, обязательно начинать переключение силовых машин с задней пары. Мы сейчас перегружены, и основная часть веса расположена именно в кормовой части, поэтому такой вариант сведет риск разлома корпуса к минимуму… — напомнил он.
«…Блин, мы же вчера говорили об этом!»
— Johnny, completely forgot about your advice…(Джонни, совсем забыл о твоем совете…) — искренне повинился я.
— Сэр, поверьте, я не хотел бы отчитывать Вас, но… — смутился тот.
— No, you’re right! We must not risk the ship because of my forgetfulness(Нет, ты прав! Мы не должны рисковать кораблем из-за моей забывчивости)
Скрип винтовой лестницы слился в одну короткую мелодию, и мгновение спустя я стоял на верхней палубе. Чуть в стороне над головой белело переплетение двух шелковых полотнищ, а под ногами — расстилалась смесь из яркой зелени, желто-коричневых проплешин и серо-черного или даже «шестидесяти оттенков» серого камня. Осознание, что мы действительно летим на высоте метров в шестьдесят пять — семьдесят, на несколько секунд вызвало во мне вспышку паники, но почти тут же душу затопил пьянящий и немного пугающий восторг.
— Господи, да мы же и, правда, летим!! — выдохнул я негромко и не без некоторого труда, потому что горло моё, оказывается, совершенно пересохло.
— «Твою мать! — привычно повторило эхо…» — хохотнул проследовавший за мной Ромка. — Скажи́шь⁈
— А то! — без малейшего сомнения подтвердил я.
Хорошо ощутимый кормовой ветер неплохо надувал паруса, но оазис под нами, да и куда более отдаленные горы, на первый взгляд, почти не двигались. Из-за этого не было ощущения движения. Намертво впившись пальцами в почти метровый фальшборт[6], я осторожно заглянул прямо под наше судно.
И вот с этого ракурса уже было не ошибиться.
Один за другим произвольно выбранные макушки деревьев скрывались под корпусом. «Летим, ведь летим же, твою мать!!» — восторг снова плеснул дофамином в кровь, и некоторое время я с трудом удерживал себя на месте. Хотелось бегать, отплясывать или, как минимум, проорать чего-нибудь не особо разборчивое.
6
Фальшборт (нем. [falsch bord] фальшивый борт) — ограждение по краю наружной палубы корабля или другого плавучего средства, представляет собой сплошную стену без вырезов или со специальными вырезами для стока воды. В основном служил для предотвращения падений в море и уменьшения воздействия ветра и волн на экипаж или грузы.